Комлошковский говор

Эта статья находится на начальном уровне проработки, в одной из её версий выборочно используется текст из источника, распространяемого под свободной лицензией
Материал из энциклопедии Руниверсалис
Село Комлошка

Комлошковский го́вор (также комловшковский говор, комлошковский диалект; русин. комловшськый говор, комловшськый діалект) — один из карпаторусинских говоров, распространённый на северо-востоке Венгрии в селе Комлошка (Комловшка)[1][2]. Относится к южной группе лемковских (западных карпаторусинских) говоров[3]. Сформировался в результате переселения русинов преимущественно в первой половине XVIII века из венгерских комитатов Сепеш и Шарош, а также из северных районов комитата Земплен в Комлошку и соседние с ней сёла в южных районах Земплена[4].

С начала 1990-х годов на комлошковском говоре развивалась письменность[5], создавались литературные произведения, в основном поэзия, некоторое время издавалась периодика (в частности, газета «Русинскый Жывот»)[6][7][8]. Данный процесс, практически полностью прекратившийся в 2010-е годы, рассматривается исследователями русинского языка как попытка выработки на основе говора Комлошки особой «русинско-венгерской» литературной нормы[7][9][10][11]. В настоящее время число носителей комлошковского говора уменьшается, его используют в устном бытовом общении наряду с венгерским языком преимущественно лица старшего поколения[12][13][14].

Помимо диалектных черт, характерных для большинства лемковских говоров, таких, как, например, переход палатализованных согласных с’, з’ в палатальные (sʲ > ɕ, zʲ > ʑ), в комлошковском говоре отмечается также ряд специфических диалектных признаков, в частности, переход л’ > j (люде > юде «люди», у валалї > у валаї «в селе») и образование числительных по типу пять а двадцять «двадцать пять»[15][16][17]. Как и другие русинские говоры Венгрии, говор села Комлошка испытывает сильное влияние венгерского языка, прежде всего, на лексическом уровне[1][18].

Письменность говора Комлошки основана на кириллице (гражданской азбуке). Для текстов комлошковских авторов характерно отсутствие единых графики и норм правописания, а также единства используемых фонетических и грамматических черт[19].

Изучением говора Комлошки в 1950-е годы занимался Э. Д. Балецкий, в наше время — Г. Бенедек[16][20].

Классификация

Комлошковский говор представляет один из трёх диалектных типов русинского языка в Венгрии наряду с говором села Мучонь, схожим по свои диалектным с особенностям с южнорусинским языком Воеводины, и с закарпатскими, или подкарпатскими, говорами восточного карпаторусинского ареала, носители которых переехали в Венгрию из Закарпатской области Украины, начиная с 1990-х годов[21][22].

Э. Балецкий, исследовавший говор Комлошки в 1950-х годах, отнёс его к группе лемковских (южнолемковских) говоров западного карпаторусинского типа, распространённых в Словакии[3][16]. М. Капраль и Г. Бенедек отмечают близость говора Комлошки к пряшевско-русинскому языковому варианту, кодифицированному русинами Словакии[23][24]. Комлошковский поэт Г. Гаттингер утверждал, что комлошковский говор имеет много общих черт с польскими лемковскими говорами[25].

Ареал и численность

Островной ареал комловшковского говора западном карпаторусинском ареале

Ареал комлошковского говора представляет собой языковой остров, размещённый в южной части западного карпаторусинского ареала[1].

Комлошковский говор является родным для жителей села Комлошки и для лиц, имеющих комлошковское происхождение, которые в последние десятилетия на рубеже XX—XXI веков переселились в Будапешт и в города и сёла Северо-Восточной Венгрии[26].

Село Комлошка расположено в восточной части в медье Боршод-Абауй-Земплен — в Шарошпатакском яраше[hu] недалеко от венгерско-словацкой границы, в 10 км от города Шарошпатак[27]. Численность населения Комлошки постоянно уменьшается: в 1991 году в селе было 426 жителей, в 2001 году — 344, в 2011 году — 253, в 2020 году — 217[28].

По сведениям М. Лявинец в 2001 году в Комлошке из 344 жителей 60 человек назвали себя русинами[22]. По данным переписи 2011 года, в которой на вопрос о национальной принадлежности можно было дать более одного ответа, из 253 жителей села 96,6% отнесли себя к венграм, а 67,4% — к русинам[28].

Социолингвистические сведения

Село Комлошка, по мнению М. Лявинец, является одним из трёх важнейших центров русинского языка и культуры в Венгрии наряду с Будапештом и селом Мучонь[22]. Комлошка с начала 1990-х стала центром русинского национального движения в Венгрии[12][29]. На комлошковском говоре начала развиваться русинская письменность[5]. Первое время комлошковский говор был, по словам М. Капраля[rue], основой, на которой активисты русинского движения Венгрии пытались сформировать литературную норму[12][9]. Ведущую роль в формировании русинского языкового стандарта играл уроженец села Комлошка поэт, писатель, переводчик, музыкант, редактор, публицист и общественный деятель Г. Гаттингера-Клебашко. На своём родном говоре он писал стихи, прозу, газетные и журнальные статьи[6]. Также важную роль играла литературная и публицистическая деятельность Ю. Кишшовой, автора и редактора первых русинских изданий на комлошковском говоре[10][7]. В 2004 году описательную грамматику на базе говора Комлошки и составил Г. Бенедек, что необходимо было для подготовки обзорной статьи в издании «Русиньскый язык» (наиболее сложным оказалось систематизировать по классам глаголы, всего вышло порядка 40 подклассов спряжения). Он также разработал нормы правописания для этого говора[4][9]. М. Капраль отметил в одной из своих статей, что попытки стандартизировать русинский язык в Венгрии на базе комлошковского говора так и не были доведены до конца. Они и не могли быть успешными, поскольку для этого необходимы были языковедческие знания, языковая компетенция и настойчивая работа. Что касается комлошковских авторов, то у них не было лингвистического образования, учили в начальной и средней школах только словацкий и венгерский языки (что отразилось на их текстах)[7]. Кроме того, для создания литературной нормы всего лишь двух авторов, пишущих на комлошковском говоре, было недостаточно[10]. Анализируя творчество Г. Гаттингера, в частности, сборник новелл «Дробни траґедії», опубликованный в 2015 году в журнале «Русинськый Світ / Ruszin világ», М. Капраль указал на большое число в нём вариантных языковых форм и крайне непоследовательное применение орфографических правил[~ 1]. Также М. Капраль заметил, что численность носителей комлошковского говора с каждым годом сокращается и в настоящее время комлошчане составляют небольшой процент от всех венгерских русинов. Поэтому ведущая роль в кодификаторской деятельности венгерских русинов постепенно переходит к носителям закарпатских (подкарпатских) говоров, которые представляют большинство читающих и пишущих по-русински в современной Венгрии[11][9]. Капраль отметил словакизацию и мадьяризацию комлошковского говора, а также отсутствие носителей, которые были бы способны сформировать и развивать норму на родном говоре[30]. Когда было принято решение о кодификации «венгерско-русинского» языка, к этому времени по-мучоньски никто не говорил, по-комлошковски писал только Г. Гаттингер, все остальные представители русинской интеллигенции, выступающие за сохранение и развитие родного языка — переселенцы из Украины с родными закарпатскими говорами[24]. Между тем, в формируемой в настоящее время норме, по мнению М. Капраля, должны быть сохранены лексические и отчасти грамматические особенности как комлошковского, так и мучоньского говоров[31][32].

В Комлошке носителями русинского языка являются большинство его жителей, при этом практически все двуязычные[9]. Венгерское одноязычие отмечается только у молодого поколения русинов[24]. Старшее поколение жителей Комлошки в большинстве своём до сих пор использует местный говор в устном бытовом общении. В отличие от лиц среднего возраста представители старшего поколения могут читать русинскую прессу и книги, так как изучали в школе русский язык и потому знакомы с кириллицей. Среднее поколение, как и молодёжь села практически уже не говорят по-русински, передача русинского языка от старшего поколения к младшему в условиях доминирования во всех сферах жизни венгерского языка прекращается[12][13][14].

На комлошковском говоре издавалась первая в Венгрии русинская газета «Русинскый Жывот» (1993—1999)[33][6][34] и журнал «Вседержавный Русинскый Вісник», первые три номера которого выпускались под названием «Столична русинска новинка» (1999—2003)[8][35][36]. Определённую часть первых русинских печатных периодических изданий занимали публикации на венгерском языке и на других вариантах русинского языка, а иногда и на других славянских языках[37][7]. При этом в статьях на комлошковском говоре помимо венгерского влияния, по сведениям М. Капраля, отмечалось влияние словацкого литературного языка, поскольку авторы изданий обучались в Комлошке в словацкой начальной школе[30]. В начале 2000-х годов статьи на комлошковском говоре стали уступать место статьям на закарпатских говорах, в особенности после смены руководства Всевенгерского самоуправления русинов в 2002 году закарпатские говоры стали доминировать как в периодике, так и в прочих областях функционирования русинского языка[35].

На говоре Комлошки писали и издавали поэзию и прозу выходцы из села Г. Гаттингер и Ю. Кишшова[38][25][39].

Произведения Г. Гаттингера-Клебашко опубликованы в следующих изданиях[25][40][41]:

  • «Незнал єм — Nem tudtam — Nevedel som» (1993) — сборник стихов на русинском, словацком и венгерском языках;
  • «Заказана звізда» (1994);
  • «Слызы і море» (1995);
  • «Подьте діти» (2005) — сборник детских стихов;
  • «Лебедівый осуд» (2007) — поэтический сборник на русинском и венгерском языках;
  • «Шыткі» (2009) — сборник стихов и прозы;
  • «Праненавість. Нови вырши і курта проза» (2012) — сборник стихов и прозы;
  • «Дробни траґедії» (2015) — сборник новелл, опубликован в журнале «Русинськый Світ».

Также автор выпустил свои стихи на диске «Гучна книга од Ґабора» (с музыкальным сопровождением) и три поэмы на диске «Ґаборіґінал». Поэзия и проза Г. Гаттингера издавалась также в антологии «Меджі небом а землюу. Утца Енди Варголові» (1997), на страницах пряшевско-русинской периодики («Русин» и «Народны Новинкы») и на страницах лемковского журнала «Бесіда»[25][41].

Поэзия Ю. Кишшовой на комлошковском говоре была издана, в частности, в 1997 году в книге «Звук душi»[42].

По словам А. Д. Дуличенко, письменность на комлошковском говоре отличается у разных авторов как по выбираемой ими графике и правилам орфографии, так и по фонетическим и грамматическим чертам[5].

В настоящее время в Комлошке создана группа, в которой изучаются русинский язык и культура по четырёхлетней программе по 4 часа в неделю. В обучении используются учебники, созданные специально для русинских школьников Венгрии, ранее использовались учебные пособия, изданные в Пряшеве, Поскольку пряшевско-русинский вариант литературного языка наиболее близок комлошковскому говору. Изучение русинского языка в Комлошке во многом поддерживается благодаря энтузиазму местных учителей, которые сами освоили программу преподавания языка в школе, и воспитателей детского сада, которые проводят подготовительные занятия к школе, разучивая, в частности, с детьми русинские стихи и песни[43]. В Комлошке школьное обучение к началу XX века велось «по рускі» и по-венгерски[44]. Во времена Венгерской народной республики, когда существование русинского языка не признавалось, в селе была открыта словацкая школа[45]. Преподавание русинского языка в Комлошке стало возможным только в 1990-х годах после политических изменений в Венгрии[30]. Проблема сохранения комлошковского говора связана с тем, что село Комлошка небольшое, с небольшим количеством русинских школьников и с тем, что родители уже не передают детям родной говор. В первый класс каждый год набирают по 5—7 школьников. Все они говорят только по-венгерски[24]. Тем не менее, М. Капраль считает, что воскресные русинские школы могут содействовать сохранению местного говора как средства устного общения[35]. Г. Бенедек, отзываясь об обучении в школе родному языку как о «хорошей инициативе», считает это недостаточным для сохранения родного говора без объединения усилий всей интеллигенции села Комлошка[46].

По сведениям М. Лявинец, в Комлошке регулярно отмечаются народные и церковные праздники с соблюдением всех традиций. Старшее поколение жителей села старается приобщать к ним молодёжь[43].

История говора

Село Комловшка на языковой карте комитата Земплен (1890)

Согласно исследованиям Э. Д. Балецкого, село Комлошка было основано венграми. Населявшие окрестности села восточные славяне, у которых венгры заимствовали некоторые из топонимических названий, постепенно были мадьяризированы. Предки нынешних русинов Комлошки, по данным разных источников, начинают переселяться отдельными группами с южных склонов Карпат на территорию современной Северо-Восточной Венгрии в XVII веке. В основном переселение шло с территории русинско-словацко-польского языкового пограничья — из венгерских комитатов Земплен, Сепеш и Шарош, и отчасти из Галиции. Через столетие численность восточных славян в Комлошке стала такой, что позволила русинскому говору закрепиться и в дальнейшем доминировать в устном общении жителей села. Постепенно на русинский перешли оказавшиеся в меньшинстве среди русинов местные словаки и венгры. Следы словацкого и венгерского языков того времени сохранились при этом в местной топонимике, в прозвищах и в лексике комлошковского говора[47][4][12].

Комлошковский говор в целом сохранил все основные черты карпатских материнских говоров, но в новых для него условиях несколько отдалился от них. На появлении диалектных различий сказались почти трёхсотлетнее развитие материнских говоров и переселенческого говора Комлошки в изоляции друг от друга и пребывание их в разном этноязыковом соседстве — носители комлошковского говора, со всех сторон окружённые ареалом венгерского языка, оказались вне языковых контактов с носителями словацких и с носителями других русинских говоров. Кроме того, на образование и развитие своеобразных диалектных признаков комлошковского говора оказало влияние смешение русинских говоров, носители которых переселились в Комлошку из разных регионов Карпат. Среди перечисленных причин формирования отличительных диалектных черт говора Комлошки наиболее значимой считается влияние венгерского языка, заметнее всего отразившееся на словарном составе говора[1][4].

Недавно старша жена, котра була пестунком у оводї (матерскей чкої)
у рокох 1980 – 1985, мі повідала, же теди дїти бешідували меджі собом у чкої по рускі
і то було цалком природне. Але одтеди ша веё змінило. У їтї року 2007 єм заш конштатувал,
же „своїм материньскым языком комунікує уж лем найстарша ґенерація Русинів”...

Недавно женщина в возрасте, которая была воспитателем в детском саду [Комлошки]
в 1980—1985 годах, рассказала мне, что тогда дети говорили между собой в саду по-русински и
это было вполне обычным явлением. Но с тех пор многое изменилось. В этом, 2007 году, можно
заключить, что «на своём родном языке говорит уже только самое старшее поколение русинов»...

Г. Бенедек (о распространении венгерского одноязычия среди детей Комлошки, 2007)[46]

К середине XX века Комлошка оставалась единственным селом в Северо-Восточной Венгрии, в котором практически все его жители продолжали использовать в бытовом общении русинский говор (по-русински продолжала говорить также часть жителей села Мучонь)[14]. В остальных русинских сёлах этого региона по-русински могли говорить или только помнить отдельные слова и молитвы на родном языке исключительно лица старшего поколения. Русинско-венгерский билингвизм начал складываться в Комлошке в конца XIX века. Через полвека, к середине XX столетия уже практически все жители села наряду с русинским владели также венгерским языком[20]. В дальнейшем в Комлошке начался постепенный процесс перехода местных жителей от русинско-венгерского двуязычия к венгерскому одноязычию, передача родного языка от старшего поколения к младшему стала прерываться. В числе причин происходившей языковой ассимиляции называют включение прихода Комлошки в Апостольский экзархат Мишкольца, в котором перед началом Второй мировой войны служба была переведена с церковнославянского на венгерский язык, выезд жителей села в другие районы Венгрии на учёбу и в поисках работы[12], распространение межнациональных браков, отсутствие школы с родным языком обучения. Кроме того, после окончания Второй мировой войны население Комлошки сократилось в результате обмена населением, которое произошло в 1946—1948 годах в рамках договора, по которому венгры переселялись из Чехословакии в Венгрию, а русины вместе со словаками переселялись из Венгрии в Чехословакию. В процессе этого обмена из Комлошки в Чехословакию выехали 64 семьи, в основном на территорию чешско-германского пограничья. В итоге в период с 1941 года по начало XXI века численность населения Комлошке сократилась более, чем в 2 раза с 964 человек до около 400 человек (порядка 130 семей). Число школьников сократилось в ещё большем соотношении — со 182 до 24[44].

В начале 1990-х годов Комлошка стала центром русинского национального движения. Здесь были основаны первые национально-культурные организации венгерских русинов. Выходцы из Комлошки возглавили органы русинского самоуправления — Г. Гаттингер был избран председателем Всевенгерского самоуправления русинов, Ю. Кишшова возглавила Столичное самоуправление русинов, Л. Попович возглавил Самоуправление русинов Комлошки[29]. В 1992 году в Комлошке было создано первое в Венгрии русинское общественно-культурное объединение «Организация русинов Венгрии», активисты которого организовали с 1994 года факультативное обучение русинскому в местной школе и начали выпуск первой русинской газеты с 1993 года. В 2004 году в как Комлошке был основан Русинский культурный центр[43][10]. В селе создан и действует также орган территориального самоуправления русинов в соответствии с законом о правах, предоставляемых властями Венгрии для этнических меньшинств[28].

В 2010-х годах численность населения Комлошки продолжает сокращаться, по данным на 2020 год население Комлошки составило 217 человек. Продолжаются также и ассимиляционные процессы. На русинском не говорят среднее и младшее поколения русинов. Носителей говора среди старшего поколения становится всё меньше[14].

Диалектные особенности

Для комлошковского говора характерны диалектные признаки западного ареала карпаторусинского языка, охватывающего области Спиш и Шариш Восточной Словакии, а также Лемковину в Польше, в частности, переход палатализованных согласных с’, з’ в палатальные (sʲ > ɕ, zʲ > ʑ): бешiдуватi (в восточных говорах — бесïдувати) «говорить»[~ 2]; изменение губно-губной согласной u̯ (w) на губно-зубную v в начале слова перед согласной с последующим оглушением в f: фтікати (в восточных говорах — втїкати); распространение окончания -ом у имён и местоимений женского рода в форме творительного падежа единственного числа: меджi собом «между собой»; наличие флексии с твёрдой согласной -т в формах 3-го лица единственного и множественного числа настоящего времени: ся жартуют «шутят, забавляются», однесут «отнесут», прийдут «придут» (в восточных говорах распространена флексия с мягкой согласной -т’); наличие формы глаголов 3-го лица единственного числа мужского рода прошедшего времени с суффиксом -л-: зашвiтил «осветил», бул «был»[~ 3] (для восточных говоров характерны формы с суффиксом -в-)[38][17].

Наряду с этим для комлошковского говора характерны специфические фонетические, морфологические и лексические черты, ряд из которых неизвестен ни в одном из остальных русинских говоров[4].

М. Капраль среди своеобразных фонетических, морфологических и лексическиех черт комлошковского говора отмечает такие, как[15][16]:

  • переход боковой согласной л’ в палатальный аппроксимант j (л’ > j): люде > юде «люди», велё > веё «много»,, телё > теё «телёнок», у валалї > у валаї «в селе», у чколї > у чкої «в школе», данное явление, возможно, возникло под влиянием венгерского языка, в котором л’ также утрачена;
  • образование составных числительных по типу пять а двадцять «двадцать пять».

Г. Бенедек отмечает среди диалектных особенностей комлошковского говора ряд упрощений, унификаций грамматических форм и аналогических процессов. В частности, в говоре Комлошки под влиянием глагольных форм возму «возьму», возмеш «возьмёшь», возмут «возьмут» форма инфинитива вжати «взять» приняла вид возмути[4].

К специфическим особенностям комлошковского говора, выделяющим его среди остального русинского ареала, относят диалектные черты, возникшие под венгерским влиянием. Согласно исследованиям Э. Д. Балецкого, венгерский язык оказал воздействие на комлошковский говор в фонетике, синтаксисе и, что наиболее заметно, в лексике. Одна часть мадьяризмов была заимствована носителями комлошковского говора после переселения в Северо-Восточную Венгрию, другая, меньшая часть вошла, по данным письменных памятников XVII—XVIII веков, в словарный состав говора на территории его происхождения — на южных склонах Карпат современной Восточной Словакии и Закарпатской области Украины. Многие из таких мадьяризмов известны и в словацких говорах. Распространение венгерских заимствований после переселения в Комлошку, по сведениям Э. Д. Балецкого, началось в основном с конца XIX века — по мере того, как складывалось русинско-венгерское двуязычие, в комлошковском говоре стало появляться всё больше заимствований, калек и лексических дублетов[18]. Венгерские заимствования, как правило, адаптированы к фонетической и морфологической системам комлошковского говора: шор «ряд, порядок, очередь», гордов «большая бочка», термеш, iллат, катонак, везер, фокшаґ, iзер, боронґаташ, бiзовно «надёжно, определённо, уверенно», iпен «именно, как раз, точно, только что», леґін’ «парень», фуметезувати, погармадлувати и т. д[1]

История изучения

Изучением комлошковского говора в середине XX века занимался венгерский исследователь русинского происхождения Э. Д. Балецкий[16][44][49]. В 1951—1954 годах он провёл полевые исследования говора, собирая записи его носителей. В дальнейшем, используя собранные данные, Э. Д. Балецкий опубликовал ряд статей о комлошковской диалектной системе. В 1956 году он написал обзорную статью с описанием диалектных черт комлошковского говора «О языковой принадлежности и заселении села Комлошка в Венгрии», в которой впервые было дано точное определение места комлошковского говора в классификации закарпатской диалектной группы (ранее говор Комлошки или обобщённо называли «украинским», или относили к говорам смешанного типа, или к словацким или даже к венгерским говорам). В 1958 году вышла статья «Венгерские заимствования в лемковском говоре села Комлошка в Венгрии». Э. Д. Балецкий показал в этом исследовании степень влияния венгерского языка на словарный состав комлошковского говора. Автор описал 372 лексических мадьяризма, в том числе пути их проникновения в говор и процессы их фонетической и морфологической адаптации. В 1980 году была издана статья учёного «Диалектные записи из Комлошки», в которой представлены рассказы о происхождении села, о сельской жизни, о народных обычаях, биографии инфрмантов, сказки, песни, поговорки и т. п. По завершении сбора лексики комлошковского говора (лексический материал говора составлял около 3000 единиц) Э. Д. Балецкий планировал составить диалектный словарь Комлошки, но завершить эту работу ему не удалось[20].

На рубеже XX—XXI веков исследования комлошковского говора продолжил Г. Бенедек. Он издал несколько работ, посвящённых говору Комлошки, в частности, такие статьи, как «Egy északkelet-magyarországi ruszin település: Komlóska etnikai és nyelvi dimenziói» (1996), «Язык и диалект» (2003), «Судьба палатализованного л' в русинском говоре села Комлошка» (2007) и «Комлошскі варіант русинского языка — актуална сітуація і перспектіви» (2007). Также автор представил описания диалектной системы и социолингвистической ситуации комлошковского говора в издании 2004 года «Русиньскый язык» из серии «Najnowsze dzieje języków słowiańskich»[16].

Пример текста

Примечания

Комментарии
  1. ↑ М. Капраль[rue] отметил в произведении Г. Гаттингера «Дробни траґедії» следующие вариантные языковые формы и противоречивые приёмы орфографии: до хіжи и до хижы (с разными гласными в основе); щестя и шчестя (с разными обозначениями согласных щ и шч); легкый и клудним (с разными гласными в окончании); телё и теё (с комлошковским переходом л > j и без него), ша пошміяли и шя похвалью (с вариантами формы возвратной частицы -ся); цітіла и болїсть (с обозначением мягкости после л с помощью ї и без обозначения после т). Как непоследовательный отмечается двойной способ передачи мягкости типа ью (похвалью). Кроме этого, дискуссионным признаётся обозначение мягкости согласных перед гласными с помощью мягкого знака (полье, дождьу); обозначение отсутствия в слове вше начального в (ше); обозначение оглушения в слове втїкати начального в (фтікати); использование окончания -ой у некоторых прилагательных и местоимений типа єднодухой філозофіёв и своёв роботой; замена х на у в случае типа хпадла и т. д.[11]
  2. ↑ В произведениях Г. Гаттингера отмечаются формы с переходом sʲ > ɕ в возвратной частице -ся, например: ша пошміяли «посмеялись» и шя похвалью «похвалюсь»[38].
  3. ↑ Примеры глагольных форм из статей Ю. Кишшовой в газете «Русинскый Жывот» и в журнале «Вседержавный Русинскый Вісник» в авторской орфографии[48].
Источники
  1. ↑ 1,0 1,1 1,2 1,3 1,4 Ванько Ю. Русиньскый язык. Карпатьскы русиньскы діалекты : [арх. 11.09.2012] : [русин.] // Академія русиньской културы в Словеньскій републіцї. — Пряшів. (Дата обращения: 10 ноября 2020)
  2. ↑ Бенедек, 2007, с. 169.
  3. ↑ 3,0 3,1 Bárányné Komári, 2014, s. 19—20.
  4. ↑ 4,0 4,1 4,2 4,3 4,4 4,5 Бенедек, 2007, с. 171.
  5. ↑ 5,0 5,1 5,2 Дуличенко, 2008, с. 795.
  6. ↑ 6,0 6,1 6,2 Капраль М[rue]. Издания Иоанна Кутки в истории русинского литературного языка // Studia Russica. — Budapest, 1999. — Вып. XVII. — С. 284—290. — ISSN 0139-0287. Архивировано 7 декабря 2020 года. (Дата обращения: 24 октября 2020)
  7. ↑ 7,0 7,1 7,2 7,3 7,4 Капраль, 2019, с. 175.
  8. ↑ 8,0 8,1 Дуличенко, 2008, с. 18.
  9. ↑ 9,0 9,1 9,2 9,3 9,4 Dudášová-Kriššáková, 2015, с. 28.
  10. ↑ 10,0 10,1 10,2 10,3 Капраль, 2007, с. 87.
  11. ↑ 11,0 11,1 11,2 Капраль, 2015, с. 92—93.
  12. ↑ 12,0 12,1 12,2 12,3 12,4 12,5 Медвiдь П. Комлошка є «даньовым райом» : [арх. 06.12.2020] : [русин.] // Lem.fm. — 2016. — 4 мая. (Дата обращения: 10 ноября 2020)
  13. ↑ 13,0 13,1 Капраль, 2015, с. 91—92.
  14. ↑ 14,0 14,1 14,2 14,3 Капраль, 2019, с. 172.
  15. ↑ 15,0 15,1 Капраль, 2015, с. 91.
  16. ↑ 16,0 16,1 16,2 16,3 16,4 16,5 Капраль, 2019, с. 176.
  17. ↑ 17,0 17,1 Dudášová-Kriššáková, 2015, с. 32—33.
  18. ↑ 18,0 18,1 Bárányné Komári, 2014, s. 20—21.
  19. ↑ Дуличенко, 2008, с. 21, 795.
  20. ↑ 20,0 20,1 20,2 Bárányné Komári, 2014, s. 19—21.
  21. ↑ Бенедек, 2007, с. 169—170.
  22. ↑ 22,0 22,1 22,2 Ljavinec, 2008, s. 244.
  23. ↑ Капраль, 2007, с. 90.
  24. ↑ 24,0 24,1 24,2 24,3 Муляр К. Михаіл Капраль: «Моя русиністiка начала ся в році 1997 у фебруарі» : [арх. 02.12.2020] : [русин.] // Lem.fm. — 2020. — 7 марца. (Дата обращения: 10 ноября 2020)
  25. ↑ 25,0 25,1 25,2 25,3 Трохановскiй Д. Одышол Ґабрієль Гаттінґер-Клебашко (1958—2016) : [арх. 17.12.2020] : [русин.] // Lem.fm. — 2016. — 29 юлія. (Дата обращения: 10 ноября 2020)
  26. ↑ Бенедек, 2007, с. 170—171.
  27. ↑ Bárányné Komári, 2014, s. 19.
  28. ↑ 28,0 28,1 28,2 Központi Statisztikai Hivatal. Komlóska. Alapadatok. Дата обращения: 30 декабря 2020. Архивировано 17 ноября 2020 года.
  29. ↑ 29,0 29,1 Капраль, 2019, с. 174.
  30. ↑ 30,0 30,1 30,2 Капраль, 2007, с. 87—88.
  31. ↑ Капраль, 2007, с. 89—90.
  32. ↑ Капраль, 2019, с. 177.
  33. ↑ Русинский язык / Скорвид С. С. // Румыния — Сен-Жан-де-Люз. — М. : Большая российская энциклопедия, 2015. — (Большая российская энциклопедия : [в 35 т.] / гл. ред. Ю. С. Осипов ; 2004—2017, т. 29). — ISBN 978-5-85270-366-8. (Дата обращения: 10 ноября 2020)
  34. ↑ Дуличенко А. Д. Малые славянские литературные языки. III. Восточнославянские малые литературные языки. IIIа. Карпаторусинский // Языки мира. Славянские языки / А. М. Молдован, С. С. Скорвид, А. А. Кибрик и др. — М.: Academia, 2005. — С. 611. — 656 с. — ISBN 5-87444-216-2.
  35. ↑ 35,0 35,1 35,2 Капраль, 2007, с. 88.
  36. ↑ Káprály M[rue]. Современные русинские литературные микроязыки (венг.) // Studia Slavica Academiae Scientiarum Hungaricae. — Budapest: Akadémiai Kiadó[hu], 2013. — Vol. 58. — Kiad. 1. — P. 94. — doi:10.1556/sslav.58.2013.1.9.
  37. ↑ Дуличенко, 2008, с. 21.
  38. ↑ 38,0 38,1 38,2 Капраль, 2015, с. 92.
  39. ↑ Дуличенко, 2008, с. 807—809.
  40. ↑ Дуличенко, 2008, с. 807—808.
  41. ↑ 41,0 41,1 Русинськый ренесанс / Пуд редакціёв Маріанны А. Лявинец. — Будапешт: Столичноє Русинськоє Меншиновоє Самоуправленіє, Русинськоє Меншиновоє Самоуправленіє Уйбуды, 2008. — Т. I. — С. 54. — 168 с. — (Антолоґія русинської поезії другої половкы ХХ сторочя). — ISBN 978-963-88200-0-6.
  42. ↑ Дуличенко, 2008, с. 808—809.
  43. ↑ 43,0 43,1 43,2 Ljavinec, 2008, s. 250.
  44. ↑ 44,0 44,1 44,2 Бенедек, 2007, с. 172—173.
  45. ↑ Капраль, 2019, с. 175—176.
  46. ↑ 46,0 46,1 Бенедек, 2007, с. 173.
  47. ↑ Bárányné Komári, 2014, s. 20.
  48. ↑ Дуличенко, 2008, с. 799, 804.
  49. ↑ Петер М. Эмиль Балецкий (1919—1981). Studia Russica. 4. 1981, с. 400

Литература

Источник — https://xn--h1ajim.xn--p1ai/index.php?title=Комлошковский_говор&oldid=15942417