Казахский национализм

Материал из энциклопедии Руниверсалис
Художественный этюд, спровоцированный этническими столкновениями казахов с дунганами на Кордае (Джамбульская область, 2020 год)

Каза́хский национали́зм — идеология и направление политики, которая декларирует своим основополагающим принципом тезис о ценностях казахского народа, как высшей формы общественного единства. В своей основе проповедует верность и преданность казахскому народу, работу на благо казахского народа, экономический, культурный и политический прогресс казахского народа.

История вопроса

В советское время активный этнический национализм не приветствовался. В СССР насаждалась политика интернационализма, прославлялось формирование единого советского народа и был взят курс на коренизацию советских республик, которая выражалась в системе квот и льгот на поступление национальных кадров в вузы, а также — на их продвижение по карьерной лестнице.

В ходе перестройки рефрен казахского национализма какое-то время циркулировал в кругах казахской интеллигенции и в конце концов проявил себя волной политических движений «Азат» и «Алаш». В процессе их становления и распада националистическое диссидентство исчезло из публичной плоскости, хотя оно и оставалось заметным вокруг вопросов продвижения казахской литературы[1].

По заключению профессора Университета Назарбаева Азиза Буханова, развитие казахского национализма с приобретением независимости началось со смены этнического состава бюрократического аппарата, где этнические казахи заняли все ключевые позиции в правительстве, региональных администрациях, правоохранительных органах и общественных структурах. Полагая себя правомерными владельцами своего государства, казахский этнос использует его для продвижения интересов титульной нации, например — для введения требований знания казахского языка при получении работы на государственной службе или для подхлёстывания миграции этнических казахов в те северные регионы страны, где исторически доминировали славяне. Высокая рождаемость у казахов, отъезд русскоязычных из страны и возвращение в страну оралманов перевернуло межнациональный баланс по всей стране и особенно — в её северной части[2].

В период с 1988 по 1992 годы все политические движения Казахстана, за исключением Социалистической партии, формировались или делились по этническим линиям. Всего две партии провозгласили своим намерением стремление к межэтническому согласию: президентский Союз народного единства Казахстана и центристский Народный конгресс Казахстана. В то же самое время казахские организации были мотивированы желанием добиться и установить привилегированное положение в стране для этнических казахов. Помимо этого в их повестке исключительную важность приобрели вопросы территориальной целостности страны[3].

Благодаря джерримендерингу на выборах марта 1994 года, казахстанский парламент отметился неравноправным представительством, когда 60 % депутатов были казахами, а только 28 % — русскими, что немедленно отразилось на составе правительства Назарбаева. В ответ на критику о доминировании казахов Назарбаев указывал на русских членов своего кабинета: вице-премьера по экономическим вопросам Александра Павлова, генерального прокурора Юрия Хитрина и т. д., не принимая в расчёт сравнительную слабость их властных полномочий. Несколько позднее было отмечено, что если в 1985 году казахи занимали 50 % всех высших должностей Казахской ССР, то в 1997 году эта цифра выросла до 83 %[3].

Особое возмущение среди русскоязычных граждан республики вызвала волна систематического уничтожения скульптурных и мемориальных сооружений советской эпохи, которая прокатилась по населённым пунктам Казахстана на заре независимости. Среди уничтоженных монументов внимание исследователей привлекли памятник Ермаку Тимофеевичу в городе Ермак Павлодарской области (ныне город Аксу), памятник первоцелинникам и мемориальный комплекс «Покорителям целины» в городе Целинограде (ныне город Астана), бюст Николая Михайловича Пржевальского в городе Зайсане работы скульптора Георгия Александровича Огнева[4]. Судьба памятника Ермаку в одноимённом городе оказалась наиболее драматичной, так как он был демонтирован националистически настроенными казахами в ночь с 12 на 13 марта 1992 года и отправлен на свалку, где пробыл до 1996 года. Оттуда монумент был скрытно вывезен неравнодушными членами казачьей общины в Алтайский край (Российская Федерация), где долгое время ожидал реставрации на частном подворье. В конце концов изувеченный монумент был собран из фрагментов, восстановлен и в 2006 году установлен на постамент в городе Змеиногорск[4].

Как указал финский специалист по Центральной Азии Ингвар Сванберг, растущий национализм среди казахов стал причиной сначала отчуждения многих национальных меньшинств в Казахстане, а затем — их массового отъезда из страны. Помимо русских из Казахстана уезжают немцы, греки, курды, евреи, финны, корейцы и т. д. При этом, по словам финского исследователя, представители лезгинского и чеченского народов покидают Казахстан из-за возрастающего притеснения со стороны местного населения, так как оно именно их считает причиной экономических и социальных проблем страны[5]. Например, в начале 1992 года активисты казахских националистических организаций «Азат» и «Казак Тили» вынудили чеченских и ингушских жителей населённых пунктов Новый Мир и Талды-Курган распродать своё имущество за бесценок и покинуть страну. Летом того же года турки-месхетинцы, проживающие в Енбекшиказахском районе (Алматинская область) получили ультиматум от местного казахского сообщества, где от них требовалось уехать в течение трёх месяцев. В то же самое время, президент Казахстана заявил, что никто никого не принуждает к отъезду, давая понять, однако, что отток неказахов из страны будет приветствоваться[6].

В том же самом русле были высказывания представителей казахской ультранационалистической партии «Улт тагдыры» в 2006 году, которые призывали русских уезжать в Россию в свете объявленной Владимиром Путиным программы по возвращению соотечественников на родину. Наиболее яркими эксцессами казахского национализма стали масштабные погромы дунганского населения на Кордае в 2020 году, которые вызвали переселение более 20 000 дунган в Узбекистан[7].

Текущая ситуация

По заключению главы Центра разведки и расследований аналитической комапнии Kroll Тома Еверетта, уже к 2003 году во всех сферах власти Казахстана доминировали представители казахской национальности благодаря официальной и неофициальной поддержке своих групп влияния. Хотя шансы политического успеха гораздо выше у казахов, чем у других национальностей, в казахстанском обществе, тем не менее, существуют ниши, где доминируют другие этнические группы. В результате такой ситуации абсолютно все этносы чувствуют себя ущемлёнными и все стремятся принизить социальные и профессиональные достижения других. В таких обстоятельствах возникает обстановка напряжённости, где социальные различия превращаются в этнические проблемы, а социальная мобильность натыкается на препятствия этнонационального характера[8].

По утверждению профессора Азиза Буханова националистическая внутренняя политика молчаливо поддерживается на всех уровнях, хотя она никогда не была формализована в явном виде. Её элементами стали новые исторические нарративы о прошлом страны в составе Советского Союза и Российской империи, а также — манипуляции с переписями населения, которые создавали образ большего количества казахского населения в стране, чем это было видно из реальных данных лингвистического и этнического состава[9]. Тогда же вся история Казахстана была переформатирована, причём казахским кочевникам и их лидерам была уготована новая роль во всех исторических процессах, охватывавших степные территории. Кроме этого, многие населённые пункты, даже полностью населённые русскими, были переименованы, получив казахские названия[10]. Работая в этом направлении правительство Казахстана всегда склонялось к поддержке казахского этноса вместо развития многокультурной гражданской идентичности казахстанцев[11]. В результате благоприятная почва для агрессивного казахского национализма была создана именно подменой интерпретации истории и стремлением государства выковать национальную идентичность на базе этнической принадлежности[12].

В 2010-х годах казахский национализм перевоплотился на новом социальном базисе молодых поколений казахов, которые взаимодействуют друг с другом преимущественно с помощью социальных сетей[1]. В любой точке мира поиск самоидентификации народа в рамках националистической тенденции опирается на националистически окрашенную терминологию, однако во внутреннеказахской полемике этот поиск укоренился в предполагаемой потере казахской идентичности через советизацию и обрусение населения. В связи с этим возникло требование провести деколонизацию сознания казахов, часть которых потеряла свои сельские корни и связь с родными традициями и языком. Эта категория людей во внутреннем дискурсе фигурирует под уничижительным термином шала-казахи (то есть полуказахи), которым клеймят русскоязычных и городских представителей казахской национальности[13]

По оценке американского посольства в 2021 и 2022 годах этническая дискриминация и этнически мотивированное насилие остаются серьёзной проблемой в Казахстане. Этнические меньшинства в Казахстане регулярно сталкиваются с разного рода проблемами. Правозащитники указывают, что этнические меньшинства не представлены в правительственных органах, они также не допущены к механизмам социального и политического управления страной, а их роль в общественной жизни неуклонно снижается. Сторонние наблюдатели считают, что казахскому государству нужно обеспечить этническим меньшинствам равное участие в социальной жизни страны, равные возможности для ведения бизнеса, равный доступ к государственным услугам и равные права перед лицом закона[14][15].

Языковой вопрос

Языковая политика остаётся одним из самых заметных противоречий в Казахстане. Уже в августе 1989 года Назарбаев готовил законопроект о казахском языке, как единственном государственном, несмотря на громогласные протесты русскоязычного населения. Славяне вообще и русские в частности рассматривали казахизацию, как ущемление своих прав и культурную ассимиляцию. В декабре 1992 года в Усть-Каменогорске 15 000 русскоязычных на демонстрации потребовали предоставить статус государственного для русского языка. Также озвучивались требования расширенных прав по самоопределению в языковых вопросах для Восточного Казахстана, преимущественно населённого русскими[16].

В 1996 году было принято решение, что государственным языком в стране станет казахский, а русский будет использоваться наравне с ним в государственных учреждениях и органах самоуправления. Как следствие, языковой вопрос обострился и в июле 1998 года Сергей Кириенко в дискуссии с Назарбаевым обратил внимание на растущий уровень эмиграции из Казахстана, откуда за 1997 год в Россию вынуждены были уехать 237 000 человек из-за языковых причин. В частности вызвал критику казахстанский закон 1997 года, который сформулировал список профессий, где знание казахского языка было обязательно. Как следствие, русским закрыли доступ к профессиональной деятельности на высшем уровне, количество русскоязычных публикаций снизилось, а объём русскоязычного вещания на телевидении и на радио радикально уменьшился[16]. Тогда же у граждан Казахстана появилась возможность законодательно модифицировать свои фамилии, избавляясь от русскоязычных окончаний «-ов», «-ова», «-ев» и «-ева»[17].

В 1999 году политическая значимость казахского языка была подтверждена во время январских выборов, когда Центральная избирательная комиссия Казахстана постановила, что все кандидаты перед выдвижением должны не только предоставить справку о душевном здоровье, но и сдать экзамен по казахскому языку[18].

Частью государственной языковой политики в многонациональном Казахстане стала масштабная ревизия всей топонимики. Под предлогом декоммунизации и деидеологизации общественного сознания проводится его дерусификация, которая, в частности, выражается в массовом переименовании географических объектов с заменой русских топонимов казахскими[19]. Подобная «национализация» топонимов выражают перемену в государственной или идеологической принадлежности конкретных территорий, а также — смену приоритетов в этнокультурной политике[20]. Официально этот процесс был запущен в 2006 году после речи Нурсултана Назарбаева на XII сессии Ассамблеи народов Казахстана, где он коснулся вопроса о преобладании латинского алфавита в коммуникационном пространстве[21]. В дальнейшем языковой вопрос был включён в государственную программу «Рухани Жангыру», реализация которой приведёт к переводу всей казахской письменности на латиницу и тотальной дерусификации населения[22].

Стоит заметить, что в языковых вопросах официальные органы власти редко демонстрируют резкую риторику, однако низовым казахским националистам не чужды ксенофобия и предрассудки, которые временами доходят до экстремизма. Широкий резонанс получили языковые патрули, которые были направлены прежде всего на русскоговорящих, но иногда и на граждан-аллофонов. Это явление распространилось по всем крупным городам Казахстана, а особенно оно заметно в Алма-Ате. Его суть заключается в том, что казахские националисты в агрессивной манере требуют у русскоязычных граждан, занятых в сфере обслуживания, общения с клиентами на казахском. Записанные на видео конфликты обычно после этого публикуются в социальных сетях[7], где к видеозаписям прилагаются личные данные спровоцированных граждан[23].

Официальная позиция государства

В Казахстане каждое этническое меньшинство обладает своим национально-культурным центром, каждый из которых имеет государственное финансирование и работает под наздором Ассамблеи народа Казахстана. С законодательной точки зрения Ассамблея народа Казахстана имеет совещательный голос в вопросах межнационального согласия. После конституционных поправок 2007 года её политическая роль была расширена и от неё стали избираться девять членов нижней палаты казахстанского парламента. Однако, полномочия и возможности Ассамблеи, как и её национально-культурных центров остаются очень ограниченными. В большинстве ситуаций эти организации остаются просто номинальными органами, которые симулируют нормальное сосуществование различных этнических сообществ, а не занимаются разрешением противоречий[24].

Примечания

  1. ↑ 1,0 1,1 Laruelle, 2021, Language and ethnicity: the landscape of Kazakh nationalism, с. 168.
  2. ↑ Burkhanov, 2017, De Facto Situation and Societal Reactions: (Un)intentional Kazakh Revenge, с. 7,8.
  3. ↑ 3,0 3,1 Everett-Heath, 2003, Ethnic politics, p. 186.
  4. ↑ 4,0 4,1 Алейников, 2014, с. 370.
  5. ↑ Svanberg, 1994, Ethnic relations in Kazakhstan, с. 120.
  6. ↑ Everett-Heath, 2003, The economic Impact, p. 184.
  7. ↑ 7,0 7,1 Schieber, 2022, Kazakhstan’s government response to xenophobic incidents in the scope of the country’s international balancing strategy, p. 62.
  8. ↑ Everett-Heath, 2003, Identity building: cohesive or divisive, p. 184.
  9. ↑ Burkhanov, 2017, De Facto Situation and Societal Reactions: (Un)intentional Kazakh Revenge, с. 2.
  10. ↑ Svanberg, 1994, Cultural revival, с. 121.
  11. ↑ Burkhanov, 2017, De Facto Situation and Societal Reactions: (Un)intentional Kazakh Revenge, с. 3.
  12. ↑ Everett-Heath, 2003, Identity building: cohesive or divisive, p. 183.
  13. ↑ Laruelle, 2021, Terminological debates, с. 170.
  14. ↑ 2021 Country Reports on Human Rights Practices: Kazakhstan (англ.). US Department of State (2021). Дата обращения: 15 октября 2023.
  15. ↑ 2022 Country Reports on Human Rights Practices: Kazakhstan (англ.). US Department of State (2022). Дата обращения: 15 октября 2023.
  16. ↑ 16,0 16,1 Everett-Heath, 2003, Russian influence and the language issue, p. 187.
  17. ↑ Алейников, 2014, с. 369.
  18. ↑ Everett-Heath, 2003, Russian influence and the language issue, p. 187, 188.
  19. ↑ Питина, 2018, Переименование топонимов в Казахстане, с. 77.
  20. ↑ Калуцков, 2020, Переименования и концептуализация географического пространства Ближнего Зарубежья: теоретико-методологические, методические и историко-культурные аспекты, с. 27.
  21. ↑ Питина, 2018, Языковая ситуация в Советском Союзе и на постсоветском пространстве, с. 75.
  22. ↑ Питина, 2018, Переименование топонимов в Казахстане, с. 78.
  23. ↑ Ольга Самченко, Наталья Кузнецова. О турецком генезисе «языковых патрулей» в Казахстане. Интернет-журнал «Военно-политическая аналитика» (16 мая 2022). Дата обращения: 12 декабря 2023.
  24. ↑ Burkhanov, 2017, Kazakhstan's Official Identity and Language Policies, с. 4.

См. также

Источники


Источник — https://xn--h1ajim.xn--p1ai/index.php?title=Казахский_национализм&oldid=19335021