Партиципаторное искусство

Эта статья находится на начальном уровне проработки, в одной из её версий выборочно используется текст из источника, распространяемого под свободной лицензией
Материал из энциклопедии Руниверсалис

Партиципато́рное иску́сство, также партисипато́рное (от англ. participate — участвовать}, — подход в искусстве, который предполагает вовлечённость публики в процесс создания произведения или в процесс его представления; «искусство участия».

Суть

Утрата социалистической альтернативы развития общества, гегемония неолиберализма и концепции «конца истории», возникшие в последнее десятилетие ХХ века, создали запрос на социальный поворот в искусстве и обозначили распространение «социально-ангажированного искусства».

Коллективное и коммуникативное творчество получает широкое распространение в конце ХХ — начале XXI века. Резко возрастает число «художников взаимодействия», которые работают в рамках так называемой эстетики взаимодействия.

Во второй половине 90-х годов французский куратор и теоретик Николя Буррио первым предпринял попытку описать новое состояние искусства и художественного языка, характеризующихся вниманием к социальному измерению художественного произведения[1].

С начала 1990-х годов происходят распространение группового и социально ангажированного творчества. Зритель становится соучастником художественного творчества не только в выставочном пространстве, но и других общественных местах.

Николя Буррио предлагает термин «оперативный реализм» (фр. realismoperarif), который означает «двойную принадлежность к области функционального и к области эстетического». Этот термин призван охарактеризовать произведение, которое колеблется между функцией инструмента и функцией объекта созерцания[2].

Основываясь на трудах интеллектуалов второй половины XX века (Теодор Адорно, Луи Альтюссер, Ги Дебор, Мишель Фуко, Феликс Гваттари, Пьер Бурдьё), Н.Буррио выдвигает «эстетику взаимодействия» как реальную альтернативу искусству модерна с чётким разделением на активного субъекта художника и пассивный объект. Художник модерна создавал воображаемые и утопические миры — автономные объекты, которые культурная индустрия легко преобразовывала в товарную форму, отчуждая художника от общества, а произведение искусства — от зрителя, оставляя за ним лишь функцию потребителя[1].

Николя Буррио утверждает, что искусство взаимодействия — это «искусство, берущее в качестве своего теоретического основания сферу человеческих взаимодействий и её социальный контекст». Художники действуют в социальном поле и создают новые формы совместной жизни.

Подобные практики, характеризующиеся участием зрителя (а именно оно и определяло структуру произведения), были свойственны художникам 60-х — 80-х.

Также употребляется термин социально-ангажированное искусство (от фр. engager — обязывать, вовлекать).

Влияние на искусство

Новый подход к определению понятий и методов в искусстве вернул художественным практикам этот критический потенциал — взаимодействовать с окружающим миром и преобразовывать его.

Практики и инициативы социально-ангажированного искусства в большинстве случаев были направлены на то, чтобы заполнять пустоты социальных связей. Они должны были внедряться в общество, как определённые территории, внутри которых, возможно, существуют иные типы отношений между людьми.

Влияние на общество

Такое художественное произведение создаёт социальную среду, в которой люди собираются вместе, чтобы участвовать в совместной деятельности, в нём аудитория предполагается как сообщество.

Партиципаторное искусство сегодня

Сегодня социально-ориентированное искусство или искусство взаимодействия — понятие, которое описывает поле разнообразных художественных практик участия и сотрудничества, направленных на прямое взаимодействие между людьми. Оно связано с поиском новых оснований социальной жизни, то есть, мобилизации человека посредством его вовлечения в физическое или символическое пространство участия, и стремлением к преодолению этого отчуждения, которое свойственно сегодня социальному пространству в виду определённых эффектов капиталистического устройства мира[3].

Примеры

Нина Саймон выстраивает свою теорию на одном тезисе: в XXI веке музей может «производить» уникальный, ориентированный на зрителя опыт. Выставка, вдохновляющая зрителей на ответное действие без навязчивых современных технологий. Соучастие строится на приглашении зрителя стать частью музейной жизни: «произвести» собственный контент или приобщиться к чужому опыту. Этому могут способствовать как традиционные маркетинговые приёмы, которые используют странички учреждений в социальных сетях, рассылки и сайты музеев, так и более сложные техники: коллективные игры и индивидуальное взаимодействие с каждым зрителем.

Эксперимент был осуществлён в конце 60-х годов. При его реализации художник заявлял некоторые условия, при которых возможна встреча с искусством. Например, он рассылал приглашения, в которых указывал, что «утром 5 марта в определённый момент 69 кубических метров гелия будут выпущены в атмосферу». Соответственно, собравшиеся в нужное время в нужном месте зрители должны были засвидетельствовать это не видимое глазу событие. Сам процесс выпускания газа из металлического баллона был фотографически задокументирован художником.

Эта работа представляла собой следующее: весной 81-го художница устроилась на работу горничной в одну из гостиниц Венеции, где проработала в течение трёх недель. В её ведении находились двенадцать комнат. При уборке она фотографировала вещи постояльцев и характерные детали интерьера, которые, с её точки зрения, отражали личность человека, живущего в номере. Полученные снимки она сопровождала описанием, в котором фактологическую документацию соединяла со своими личным переживаниями, впечатлениями от этих предметов и представлениями о жизни людей, которых она не знала[3].

Альтернативные точки зрения

Клер Бишоп, американская исследовательница современного искусства в статье «Антагонизм и реляционная эстетика» критикует «эстетику взаимодействия» Николя Буррио и её модели соучастия и демократии, как подчинённые общему тренду «социального поворота» в искусстве, произошедшего в начале 1990-х годов после распада социалистического блока и возникновения феномена «социально ангажированного искусства».

Своё начало такое искусство берёт в середине 1960-х годов.: ещё бразильский художник Элио Ойтисика сотрудничал с танцорами самбы в фавелах Рио, а датский иллюстратор Палле Нильсен превращал в детскую площадку Музей современного искусства в Стокгольме. К художникам «социального поворота» относятся также практиковавшие в 1970—1980-е годы Йозеф Бойс, Лижия Кларк, Стефан Уиллатс, «Group Material» и другие. Но общим трендом социальное искусство становится именно после 1990 года, когда наряду с возросшим количеством подобного рода арт-практик множится и число терминов для их обозначения: «социально ангажированное искусство» (англ. socially-engaged art, Жак Рансьер), «коллаборативное искусство» и «диалогическое искусство» (англ. collaborative art, англ. dialogic art, Грант Кестер), «пограничное искусство» (littoral art, Брюс Барбер), «интервенционистское искусство» (interventionist art, Грегори Шолетт) и других[4].

К. Бишоп выделяет три исторических периода, в которые проявлялся наибольший интерес к социальным практикам: европейский исторический авангард и триумф левой идеи в 1917 году; неоавангард 1968 году, когда «художественное производство внесло свой вклад в критику авторитаризма, угнетения и отчуждения»; падение коммунизма и крах политики «большого нарратива» в 1989 году. Каждый из этих периодов отличало переосмысление отношения искусства к социальному, пересмотр способов художественного производства, его потребления и анализа[5].

Искусство взаимодействия не укладывалось в общепринятые конвенции и нормированные схемы восприятия.

Роль партиципаторного искусства в массовой культуре

В последнее время рост популярности социальных сетей, появление современных технологий и новых медиа приводят к перерассмотрению понятия партиципаторности/ ангажированности, и перехода к постпартиципаторности.

Работая в эстетике взаимодействия, художники могут не опасаться давления институциональной критики. Очень сложно происходит процесс обозначения чётких границ социального дискурса, поэтому произведения могут подвергаться вмешательству в них политики, антропологии, социологии, активизма и другого. При анализе «искусства участия» встаёт вопрос о возможности автономии искусства, который является одним из основополагающих в художественной теории.

См. также

Примечания

  1. 1,0 1,1 Партиципаторное искусство: от «Эстетики взаимодействия» к постпартиципаторному искусству / Осминкин // Обсерватория культуры .— 2016 .— Т. 1 № 2.
  2. Буррио Н. Что такое «оперативный реализм?» // Художественный журнал. 1993. № 1.
  3. 3,0 3,1 Ольга Аннанурова, Юлия Лидерман, Алексей Масляев. Искусство непонимания. Лаборатория Theatrum Mundi. Дата обращения: 8 ноября 2019. Архивировано 30 октября 2019 года.
  4. Рансьер Ж. Этический поворот в эстетике и политике : Жак Рансьер об эквивалентных моделях в актуальном искусстве и современной политике, 2005. № 2.
  5. Бишоп К. Искусственный ад: искусство участия и политика зрительской вовлеченности // Худож. журн. 2005. № 58/59.

Литература

  • Партиципаторное искусство: от «Эстетики взаимодействия» к постпартиципаторному искусству / Осминкин // Обсерватория культуры .— 2016 .— Т. 1 № 2
  • Буррио Н. Что такое «оперативный реализм?» // Художественный журнал. 1993. № 1
  • Бишоп К. Искусственный ад: искусство участия и политика зрительской вовлечённости // Худож. журн. 2005. № 58/59