Cogito

Cogito (лат. «мыслю», «думаю»; praesens indicativi activi от лат. инфинитива cogitare — «мыслить», «думать») — понятие, введённое в философию Р. Декартом, обозначающее всякий рефлексивный акт сознания субъекта, то есть акт сознания — представление, мысль, желание и т. п. — в наличии которого субъект отдаёт себе отчёт, «обнаружение сознанием себя самого в любом из своих опытов».

Декарт пишет: «Под именем „cogitatio“ я понимаю всё то, что для нас, сознающих притом самих себя, в нас происходит, насколько мы об этом в нас имеем сопутствующее знание. Так что не только познание, воление, воображение, но также ощущение здесь то же самое, что мы именуем cogitare» («Начала философии», I, 9).

Оригинальный текст (лат.)[показатьскрыть]

Cogitationis nomine, intelligo ilia omnia, quae nobis consciis in nobis flunt, quatenus eorum in nobis conscientia est. Atque ita non modo intelligere, velle, imaginari, sed etiam sentire, idem est sic quod cogitare.

Близкие понятия

В философии рядом с понятием cogito употребляются следующие родственные понятия:

• Res cogitans — «вещь мыслящая» — согласно философии Декарта, духовная субстанция, существующая наряду с res extensa (протяжённостью, материей), осуществляющая cogito.
• Cogitatio (cogitationes) — акт (акты) мышления, сознания.
• Cogitatum — мыслимое, сознаваемое, подразумеваемый предмет cogito (то есть сама вещь, которая воспринимается, положение дел, которое утверждается в суждении, и т. д.).

Этимология

Аврелий Августин этимологически возводил слово cogito к значению «свести вместе, собрать как что-то рассыпавшееся»; Макс Мюллер — к значению «волноваться вместе». Августин писал: «Cogo и cogito находятся между собой в таком же соотношении, как ago и agito, facio и factito. Ум овладел таким глаголом, как собственно ему принадлежащим, потому что не где-то, а именно в уме происходит процесс собирания, то есть сведéния вместе, а это и называется в собственном смысле „обдумыванием“».

Объём cogito

Несмотря на исходное языковое значение, cogito в картезианской философии отнюдь не сводится к мышлению, но означает всякий акт (представление, переживание) сознания.

Мартин Хайдеггер отмечает, что Декарт в важных местах употребляет вместо cogitare слово percipere (percapio) — «схватить что-либо, овладеть какой-либо вещью, а именно, здесь, в смысле предоставления способом поставления перед собой, „представления“», делания видимым для сознания.

Сам Декарт писал, что в cogito, помимо мышления (разума), входят также любые акты воли, чувства и воображения:

Вещь мыслящая, что же это значит? Вещь сомневающаяся, осознающая (intellegens), утверждающая, отрицающая, желающая и не желающая, а также — воображающая (imaginans) и чувствующая.

Эдмунд Гуссерль поясняет: «Все относящееся к миру, все пространственно-временное бытие есть для меня, значимо для меня, именно благодаря тому, что я познаю его в опыте, воспринимаю, вспоминаю его, сужу или как-либо думаю о нём, оцениваю его, желаю и т. п. Все это, как известно, Декарт называет cogito». Cogito — это «все комплексы спонтанностей моего сознания, многообразно переменчивые, — наблюдение и исследование, экспликация и приведение к понятиям при описании, сравнивание и различение, складывание и подсчитывание, предполагание и выведение, — короче говоря, любые спонтанности теоретизирующего сознания в его различных формах и на его различных ступенях. Равным образом и многоликие акты и состояния душевного строя и воления — нравиться или не нравиться, радоваться и печаловаться, вожделеть и избегать, надеяться и страшиться, решаться и действовать. Все они — причисляя сюда же и простые акты „я“, в каких я сознаю мир непосредственно наличный в спонтанном обращении к нему и схватывании его — обнимаются Картезиевым выражением cogito».

Рефлексивная сущность cogito

Cogito — не просто акт сознания, но рефлексивный акт, то есть такой, в котором субъект одновременно отдаёт себе отчёт, на который смотрит как бы со стороны.

Стремясь приблизиться к исходному пониманию cogito Декартом, Хайдеггер говорит: «всякое ego cogito („Я мыслю“) есть cogito me cogitare („мыслю себя мыслящим“); всякое „я представляю нечто“ выставляет одновременно „меня“, меня, представляющего (передо мной, в моем представлении). …Представляющее Я… представляется в каждом „я представляю“ вместе с ним, а именно как то, при чём, против чего и перед чем выставляется всякое представляемое. …Поскольку всякое представление предоставляет представляемый и представленный предмет представляющему человеку, представляющий человек тоже „сопредставлен“ таким своеобразно неприметным образом». Представляющий сущностно принадлежит к конституции представления. Таким образом, — говорит Хайдеггер, — тезис: cogito есть cogito me cogitare («мыслю есть мыслю себя мыслящим») можно сформулировать и так: «человеческое сознание есть в своем существе самосознание. Сознание меня самого не привходит в осознание вещей наподобие некоего сопутствующего сознанию вещей наблюдателя этого сознания. Это сознание вещей и предметов есть сущностно и в его основе прежде всего самосознание, и лишь в качестве такового возможно сознание предметов».

Cogito, ergo sum («Мыслю, следовательно, существую») — гласит фундаментальное положение Декарта. «Мыслю» означает здесь — смотрю на акт своего мышления как бы со стороны, отчего по другую сторону акта мышления обнаруживаюсь Я, мыслящий, мыслящее сознание субъекта. «Существую» же означает соответственно существование не в качестве объекта (мыслимого), но в качестве субъекта, стоящего за актом мысли, в качестве мыслящего. Заменяя «мышление» на синонимичное в данном случае «представление», Хайдеггер поясняет это положение так: «я есмь сущее, чей способ бытия состоит в представлении, таким образом, что это представление выставляет в представленность вместе и самого представляющего».

Cogito до и после Декарта

Первым теоретиком cogito называют Августина, который более чем за тысячу лет до Декарта в книге «О граде Божьем» (кн. XI, 26) сформулировал положение Si fallor, sum («Если я ошибаюсь, я существую»).

Б. Паскаль писал: «человек — былинка, тростинка, что ничего не стоит уничтожить его, малой капли достаточно, чтобы его убить. Но если вся Вселенная обрушится на него, он будет выше её, потому что она обрушится на него бессмысленно, бездумно. Только он один будет понимать, что он погибает».

Лейбниц попытался затем представить cogito лишь как высокую степень апперцепции, в отличие от неясных перцепций.

Э. Гуссерль в XX веке вновь вернулся к идее cogito. Гуссерль считал, что, зафиксировав концепт cogito, Декарт совершил важное открытие, но не сделал из него надлежащих выводов и поэтому поспешил ввести в свою философию по сути схоластические метафизические понятия (Бога, истины и т. п.), чем предал идею беспредпосылочной философии и уклонился от начертанного им ранее пути. Именно cogito, будучи самоочевидным «троном» его трансцендентального субъекта, становится у Гуссерля сердцевиной философской системы.

Ж.-П. Сартр, которого называют «последним представителем „великой традиции философии cogito“», «модифицирует картезианское рефлексивное cogito в свой вариант самосознательного единства опыта человека на основе идеи дорефлексивного cogito как „закона жизни сознания“, непременного спутника всех человеческих состояний, решений и актов и как, в конечном счёте, онтологического условия картезианского, рефлексивного cogito».

См. также

• Cogito ergo sum

Литература

• Тузова Т. М. Картезианство // История философии: Энциклопедия / Сост. и глав. науч. ред. А. А. Грицанов. Мн.: Интерпрессервис; Книжный Дом, 2002.
• Хайдеггер М. Европейский нигилизм // Хайдеггер М. Время и бытие: Статьи и выступления. — М.: Республика, 1993. — Гл. «Cogito Декарта как cogito me cogitare».
• Гуссерль Э. Картезианские размышления. СПб.: Наука, 1998. § 8—9 и др.
• Гуссерль Э. Идеи к чистой феноменологии и феноменологической философии. Т. 1. — М.: ДИК, 1999. § 28, 34—35, 38, 57, 78, 80, 114—115.