Фотографическая экспертиза. — Фотография может иметь весьма обширное применение в области уголовного и гражданского процесса во всех тех случаях, когда необходимо воспроизвести изображение того или другого лица, сохранить внешний вид того или другого предмета, того или другого явления. Так, наряду с антропометрическими измерениями обвиняемых, с них всегда делаются ныне Ф. снимки, которые позволяют обойтись без пересылки обвиняемых в случае необходимости предъявить их свидетелям, способствуют установлению тождества личности в случае рецидива и облегчают розыск обвиняемых при уклонении их от следствия и суда. При производстве судебным следователем осмотра следов преступления и отдельных предметов, которых нельзя приложить к делу в качестве вещественных доказательств, или той местности, где совершено преступление, умело сделанные Ф. снимки значительно уясняют протокол осмотра и дают возможность демонстрировать полученное изображение при помощи волшебного фонаря на экране перед судом и присяжными. Фотографич. снимки могут также служить для демонстрирования перед судом результатов исследований микроскопических, посредством Χ лучей Рентгена и т. п. Путем фотографии возможно констатировать незаметные для глаза незначительные кровоподтеки, вызванные слабыми толчками, ударами, царапаньем и т. п.; возможно установить, что было написано на листке, вырванном из записной книжки (для этого достаточно сфотографировать следующий за вырванным листок, на котором остаются незаметные для простого глаза следы от нажатия карандашом). Наконец, с большим успехом фотография применяется для изобличения лиц, виновных в нарушении общественной тишины и учинении уличных беспорядков, для чего, напр., в Бельгии во время рабочего движения полиция установила на местах, где ожидались беспорядки, фотографов, снимки которых служили затем бесспорной уликой против зачинщиков беспорядков. Кроме того, фотография является самостоятельным способом исследования документов, подлинность которых заподозрена. На Ф. снимках при их увеличении вполне отчетливо выступают все особенности почерка, резко выделяются различные сорта чернил, обозначаются следы вытравления и подчисток, а также малейшие повреждения бумаги, незаметные даже через увеличительное стекло. Даже в тех случаях, когда для исследования документа применяется обычная каллиграфическая экспертиза, Ф. снимок дает экспертам возможность представить свое заключение с большей полнотой и основательностью; что же касается до более утонченных способов подделки документов — так назыв. автотипических, когда чужой почерк копируется посредством особых приспособлений, химических процессов, светописи и т. п., — то в разоблачении этих подделок Ф. экспертиза представляется незаменимой. В подобных случаях подделанный почерк оказывается вполне тождественным с почерком подлинным, а потому каллиграфическая экспертиза в обнаружении истины бессильна. Иногда искусственная подделка может быть разоблачена химическим путем — напр. в тех случаях, когда в документе вытравлен настоящий текст и вместо него вписан другой; химическим путем возможно свести подложный текст и восстановить подлинный, но он выступает на очень короткое время и затем исчезает, а документ от действия химических реактивов утрачивает свою целость, так что проверка заключения эксперта путем вторичного исследования документа оказывается невозможной. Наоборот, при Ф. способе исследования документ остается неповрежденным. Ф. экспертиза документов основана на возможности увеличивать в снимках изображение оригинала и на цветочувствительности: все, что незаметно даже для вооруженного глаза, выступает в Ф. снимках, фотография дает наглядное изображение всего находящегося под текстом рукописи и может, не повреждая оригинала, восстановить рукопись, залитую чернилами. Для успешности Ф. способа исследования документов необходимо снимать рукописи мокрым коллодионным способом, более чувствительным к цветам, чем обыкновенно практикуемый сухой хромо-желатинный способ, но требующим более времени для экспозиции. Аппараты для фотографирования должны быть длиннофокусные (в портретной фотографии употребляются короткофокусные аппараты), дающие одинаково резкое изображение как в центре, так и по краям, но требующие сильного искусственного освещения. Предметный щит должен быть установлен вполне перпендикулярно к оси объектива; освещение употребляется искусственное (магниевое), дающее возможность осветить все части документа равномерно, причем автоматическое приспособление прекращает свет по прошествии определенного времени; предварительно путем опытов определяется время, необходимое для того, чтобы следы травления или подчистки выступили отчетливо на негативе. Если на негативе получаются ничтожные, едва заметные следы (напр. при восстановлении текста, залитого чернилами), то для усиления их складываются негативы и с полученного позитива делаются новые снимки (способ Галя и Джибса) до тех пор, пока не получатся отчетливые следы. Наоборот, для восстановления вытравленного текста, поверх которого вписан новый текст, сначала снимается негатив при слабом освещении, не вызывая следов вытравленного текста, потом в том же положении снимается другой негатив с вызванными следами этого текста, а затем позитив с первого негатива накладывается на второй негатив (из второго негатива производится вычет первого), и в результате получаются одни следы вытравленного текста, с которыми не перепутываются буквы вписанного поверх него подложного текста. Наконец, при фотографическом исследовании необходима тщательность в составлении и употреблении материалов, а главное — наблюдение за чистотой стекол, так как при производстве снимков нередко на негативе получаются ясные следы рукописи, снятой на том же стекле несколько месяцев тому назад. В Зап. Европе Ф. экспертиза практикуется при исследовании документов уже около 20 лет; в России она была применена впервые с.-петербургским окружным судом осенью 1889 г., по делу Юнгхерца и Рокосовского, обвинявшихся в составлении подложного извещения о внесении в товарную кассу Николаевской жел. дор. наложенного платежа в 9 тыс. руб. и в получении по этому извещению указанной суммы в г. Козлове. Эксперт-фотограф Е. Буринский в судебном заседании посредством Ф. снимков доказал, что подпись кассира на подложном извещении была наведена от руки по подписи, срисованной ранее карандашом, и что расписка на дубликате накладной в получении 9 тыс. руб., залитая чернилами, сделана рукой подсудимого Юнгхерца. В целом ряде дел Ф. экспертиза оказала правосудию незаменимые услуги в обнаружении истины; так, по делу Гутшабаша обвиняемый был изобличен в подлоге благодаря тому, что увеличенный снимок доверительной надписи, по которой были получены деньги, обнаружил наибольшие утолщения в верхних частях букв, чем отличается почерк евреев вследствие привычки писать справа налево; в другом деле подложность документа была установлена обнаружением с помощью фотографической экспертизы, что верхняя черточка на букве Π в подписи ответчика написана другими чернилами; благодаря проявившимся при увеличении снимков следам расплыва чернил в одном деле было установлено, что векселедателем с целью уклониться впоследствии от уплаты долга была сделана ранее написания самого векселя надпись на нем об уплате и затем надпись эта была выскоблена, а в другом деле было доказано, что подпись на документе была сделана до перегиба бумаги, а текст вписан после перегиба; наконец, во многих делах Ф. экспертизой были восстановлены слова, поверх которых был написан подложный текст. Сначала русские судебные установления в случае необходимости произвести Ф. экспертизу обращались к содействию частных фотографов (в Петербурге — к Импер. русскому техническ. обществу). Однако исследования, произведенные в частных лабораториях, нередко вызывали сомнение в отношении их достоверности и правильности приемов исследования. В одном случае (по делу о духовном завещании Грибанова) было обнаружено даже злоупотребление со стороны частного фотографа, которого обыкновенно вызывал суд в качестве эксперта: подложное духовное завещание было представлено к утверждению вместе с удостоверением фотографа в том, что при исследовании оно оказалось подлинным; против фотографа, которому за это удостоверение заинтересованные лица обещали в случае утверждения завещания 30 тыс. руб., было возбуждено уголовное преследование, как против соучастника в подлоге. Незначительное вознаграждение, установленное законом для экспертов по уголовным делам, затрудняло притом приискание сведущих фотографов-экспертов. Ввиду этого высочайше утвержденным 9 ноября 1892 г. мнением Государственного совета было постановлено устроить в здании с.-петербургских судебных установлений Ф. лабораторию с отпуском на обзаведение ее единовременно 3 тыс. руб. и на содержание ее по 2 тыс. руб. в год; вместе с тем при прокуроре СПб. судебной палаты были учреждены особые должности присяжного фотографа и его помощника (см.). Ф. лаборатория была открыта в 1893 г., и таким образом судебные установления получили возможность обращаться для Ф. экспертизы к вполне компетентным лицам. Во избежание чрезмерного обременения лаборатории работой циркуляром мин. юстиц. 23 дек. 1892 (31775) было указано, что с требованиями относительно судебно-фотографических исследований надлежит обращаться в лабораторию лишь в наиболее выдающихся случаях, когда обнаружение истины иными указанными в законе способами оказывается затруднительным. Циркуляром мин. юстиции 8 ноября 1894, № 30729, было разъяснено, что ограничение это не относится к делам гражданским, по которым расходы на производство экспертизы оплачиваются тяжущимися. Заключение присяжного фотографа о подлинности или подложности документа отнюдь не имеет значения предустановленного доказательства: оно подлежит поверке на судебном следствии на общем основании; суд может вызвать других экспертов и поручить им произвести вторичное исследование, являющееся вполне возможным, так как документ после Ф. исследования остается неповрежденным.
Литература. Bertillion, «La photographie judiciaire»; Thonissen, «Traveaux préparatoires du code de procédure pénale» (Belgique, т. II, стр. 286); статья в «Gerichtsaal» (1891, № 3); «Применение фотографии к юридической сфере», «Суд. вестн.», 1869 г. № 282; «Неоценимая услуга фотографии», «Книжн. вестн.» 1888, № 2; «Применение Ф. экспертизы при исследовании подложности документов» (Журн. гр. и уг. пр.", 1889, № 10, хрон.), лекция Е. Буринского о применении фотографии к судебной экспертизе («Новости», 1891, № 94); Е. Буринский, «Судебная фотография» («Юрид. газ.», 1892, № 49); доклад И. Щегловитова о том же в СПб. юридич. обществе («Суд. газ.», 1890, № 51); И. Щегловитов, «Судебная экспертиза документов» («Журн. гражд. и угол. пр.», 1891, № 6); его же, «Ф. экспертиза при исследовании документов» («Юридич. лет.» 1890, № 3); его же, «Судебная фотография» («Северн. вестн.», 1892, № 11); H. Козлов, «Применение химии и фотографии к выяснению сомнительных документов, писанных чернилами» («Юридич. газ.», 1892, № 47), его же, «Применение Ф. экспертизы к определению доброкачественности документов» («Суд. газ.», 1894, № 27); его же, «К вопросу о производстве экспертизы документов на суде» («Суд. газ.», 1894, № 39); его же, «Химико-Ф. экспертиза до суда и на суде» (по поводу дела о подложн. завещании Грибанова, в «Фотографич. ежегоднике» на 1895 г.); «Об устройстве судебно-Ф. лаборатории при прокуроре СПб. судебной палаты» («Отчет по Госуд. совету», 1893, т. II, стр. 265—269).