Родство (в гражд. праве) — есть отношение одного из членов рода к другому члену того же рода, причем род определяется как совокупность лиц мужского и женского пола, связанных кровной связью и происходящих от одного общего родоначальника (ср. ст. 196, т. Х, ч. 1 Свода Законов). Каждое лицо может иметь Р. в нескольких родах, к которым оно принадлежит в силу кровной связи (через отца, мать, бабок по отцу и матери и т. д.). Близость Р. определяется линиями и степенями (ст. 197). Каждое рождение образует одну степень; между мной и сыном одна степень Р. и т. д. Сколько рождений, столько степеней (quot qenerationes, tot gradus): в отношении к деду я нахожусь во 2-й степени Р.; также по отношению к родному брату, ибо должны были произойти два рождения, чтобы у меня был брат; между мной и племянником три рождения, три степени. Связь рождений или степеней, непрерывно продолжающихся, составляет линию (ст. 198). Лица считаются в Р. между собой по прямой линии, когда одно из них происходит от другого (например, дед и внук), причем потомок по отношению к своему предку именуется нисходящим, предок по отношению к потомку — восходящим родственником. Лица, не происходящие одно от другого, но объединяемые общим родоначальником, состоят в Р. по боковой линии (братья, дядя и племянник). Из сказанного выше ясно, что в боковой линии нет первой степени Р.: прямая линия бывает только одна в роде, а боковых линий может быть неопределенное число. Каждая степень относительно примыкающей к ней линии называется коленом, а все лица, входящие в состав линии, образуют по отношению к своему колену поколения или отрасли (ст. 199). Братья и сестры считаются полнородными или в ближайшем смысле родными, когда имеют общих отца и мать; имеющие общую мать, но разных отцов, именуются единоутробными (uterini), а имеющие общего отца и разных матерей — единокровными (consanguinei). Изложенная система определения Р. перешла в наше церковное (а затем и гражданское) право из римского права (computatio civilis). Наряду с этой системой существует и другая — старогерманская, перешедшая в западное церковное право (computatio canonica); светское же законодательство на Западе придерживается уже с XI в. римской системы счисления. По каноническому счислению считают степени Р. в боковой линии с одной только стороны от общего родоначальника (как в прямой линии); таким образом братья будут родственниками в первой степени, двоюродные — во второй. В случае неравенства линий счет ведется по длиннейшей (дядя и племянник — Р. во второй степени). Р. доказывается, по нашим законам, метрическими книгами и, смотря по званию лиц, родословными дворянскими книгами, городовыми обывательскими книгами, ревизскими сказками и прочими актами состояния (ст. 209). По разъяснению сената, доказательствами Р. могут также служить исповедные росписи, выписи из отказных книг и пр. Свидетельства частных лиц, как и удостоверения волостных правлений, не могут приниматься в доказательство близости Р. (Кассационные решения 1867 г., № 347; 1871 г., № 63; 1875 г., №№ 761, 975 и 1878 г., № 177). Р. является основанием права наследования, запрещения вступать в брак, ограничения в праве давать свидетельские показания, заседать в одном трибунале. Р. по прямой линии налагает обязанности и дает права по содержанию, воспитанию и пр.
Законодательства всех культурных стран о союзах семейном и родственном до сих пор проникнуты еще в значительной степени римскими взглядами на родство. В исторические времена римская семья является нам в виде когнатской, одинаково продолжаемой как мужчинами, так и женщинами. Р. обыкновенно ограничивается в ней 6-ю степенями, причем латинский язык — единственный, кажется, имеющий специальную номенклатуру для всех этих степеней (abavus, atavus, tritavus, abnepos, adnepos, trinepos). Все кровные родственники (cognati, cari), входящие в состав одной семьи, праздновали вместе (22 февраля) праздник caristitia или cara cognatio; при этом родственники, находившиеся в ссоре, должны были между собой мириться. Из когнатов составлялся consilium — семейный совет, мнение которого считалось обязательным выслушивать, когда отец семейства, в силу присвоенной ему patria potestas, творил суд над женой и детьми. На обязанности каждого когната лежало оберегать честь семьи; когнат имел право выкупать из рабства своего родственника, даже против его воли, возбуждать от его имени уголовное преследование и пр. На родственниках-когнатах лежала также обязанность испрашивать опекунов для несовершеннолетних членов семьи, лишившихся родителей. Когнатам по отношению к когнаткам до 6-й степени принадлежало право «поцелуя» — jus osculi; в тех же степенях родства воспрещены были браки между ними. Обычай требовал поднесения родственникам в торжественных случаях даров, облачения в траур после их смерти и т. п. Большее юридическое значение имела в Риме связь агнатская. В состав агнатской семьи (familia agnatorum) входили все лица, прямо или через мужчин происходящие от одного pater familias, а также жены их. Семья агнатская не соответствовала, следовательно, кровной семье: к ней не принадлежали кровные родственники матери. Агнатская семья была союзом гражданского родства; принадлежность к ней могла зависеть и от чисто цивильных действий — усыновления, эмансипации и некоторых форм брака; она покоилась не столько на родстве, сколько на власти. Позднейшая римская история представляет картину постепенного разложения этой власти; наследственные права, принадлежавшие прежде исключительно агнатам, распространяются и на когнатов. Более широким родственным союзом, чем familia, был род (gens). Некоторые ученые признают, впрочем, gens учреждением политическим (Нибур), некоторые — смешанным (Моммсен). Членам рода принадлежали в известных случаях права: a) наследования (jus haereditatis gentilicae), b) опеки (jus curae legitimae), c) участия в культе (jus sacrorum gentilicorum), d) на место в общей усыпальнице (jus sepulcri) и e) участия в издании декретов, обязательных для членов рода (jus decretorum), например запрещение безбрачной жизни, пользования известными именами и пр.
Значение Р. в истории культуры. До начала 60-х годов нынешнего столетия убеждение, что человеческая семья всегда покоилась на одних и тех же основаниях, не подвергалось серьезным сомнениям. По общераспространенному тогда мнению, в первобытной семье, как и в позднейшие эпохи, отец всегда являлся властелином жены, детей и всех домочадцев, защитником их и кормильцем; в связи с этим и родственные отношения представлялись почти неизменяемыми для человеческого общества, на всех ступенях его развития. Под влиянием массы новых сведений, антропологических и географических, и благодаря успехам, достигнутым в области языковедения, сравнительной истории права и культуры, начинает, однако, слагаться новый взгляд на характер первобытных родственных отношений; создается мнение, что институты эти должны иметь свою историю. В 1861 г. вышло в свет знаменитое сочинение Бахофена «Das Mutterrecht» (Материнское право), в котором доказывалось, на основании свидетельств древних авторов, а также народных преданий и саг, что система Р. по матери везде предшествовала Р. по отцу. Объяснение этому, странному на первый взгляд, факту Бахофен видел в том, что свободное половое общение (гетеризм), в котором люди некогда, по всей вероятности, жили, делало невозможным определение отца ребенка; поэтому происхождение его естественно считалось по материнской линии. Мать одна пользовалась уважением детей и властью над ними; отсюда — «господство женщин» (гинекократия). Несколькими годами позже Мак-Леннан, независимо от Бахофена, приходит к той же гипотезе о матриархальном строе первобытной семьи. Систему Р. по матери Мак-Леннан непосредственно выводит из полной, ничем не ограниченной свободы общения между полами. О существовании матриархата свидетельствуют как соображения априорного свойства, так и данные, накопленные индуктивным путем. Основанием всех родственных чувств несомненно является материнская любовь. Общее происхождение, совместная жизнь в одной хижине, совместная работа, деятельная взаимопомощь не могли не связывать детей одной матери тесными родственными узами. Семья, таким образом, составлялась из матери и детей. Отец, если он даже и был известен, не мог, принадлежа к другому роду и не живя постоянно с семьей, играть сколько-нибудь значительную роль в семейных отношениях. Самое сознание кровной связи между отцом и детьми является гораздо позже. Необходимую защиту женщина со своими детьми находила, поэтому, не у мужа или мужей своих, а в соединении с братьями и сестрами, рожденными от той же матери. Соображения эти подтверждаются свидетельствами древних писателей и наблюдениями над жизнью и обычаями современных дикарей. По словам Геродота, «ликийцы называют себя по матери, а не по отцу. Если кто спросит соседа о его происхождении, тот сообщает ему свою родословную с материнской стороны». У древних египтян означение имени матери считалось более важным, чем указание имени отца; в надгробных, например, надписях последнее часто опускается. Страбон характеризует «господство женщин» у древних кантабрийцев следующими чертами: наследуют только женщины, наследство переходит от матери к дочерям, братья получают от сестер приданое при женитьбе и пр. Сообщения Страбона, к которым некоторые ученые (Westermark) склонны относиться скептически, подтверждаются, отчасти, исследованиями Е. Кордье об обычаях некоторых племен басков. Замечательно толкование Бахофеном «Орестеи» Эсхила, изображающей, по его мнению, борьбу между погибающим материнским правом и возникающим правом отца. Клитемнестра не находилась в кровном Р. с убитым ею Агамемноном, и эриннии не преследуют ее; их месть постигает только Ореста, осмелившегося поднять руку против родительницы. В защиту Ореста юный бог Аполлон выставляет новое воззрение, что «мать не творит дитя и не рождает, но только, что посеяно питает. Творит отец. Она же, как гостя в дом радушная хозяйка принимает, воспринятый зародыш сохраняет». Решающим в пользу Ореста, а вместе с тем в пользу патриархального строя, является мнение богини Афины, «не родившейся от матери и не знавшей материнства». Хор побежденных эринний, отстаивавший старинное материнское право, жалуется: «о, новые боги, вы попираете старинные права, вы исторгнули из рук моих законы…» Такого же характера предание об Алкмеоне (см.). Об исключительном признании Р. по матери можно заключить также по дозволенным у некоторых племен бракам между отцами и дочерьми, хотя брак между матерью и сыном считается и у них преступлением и мерзостью; между единокровными (по отцу) братьями и сестрами браки разрешались даже у такого высококультурного народа, как древние афиняне, браки же между единоутробными в той же степени родства безусловно воспрещались. Характерны в этом отношении некоторые библейские предания, например, об Амноне и Тамаре (2 кн. Царств, XIII), единокровных детях царя Давида. Амнон полюбил Тамару (полнородную сестру Авессалома, впоследствии за нее отомстившего) и хотел насильственно овладеть ею. Тамара просит Амнона оставить ее: «умоляю тебя, говорит она ему, скажи царю; он не будет препятствовать нашему союзу». Брак между единокровными, по писаному закону такой же греховный, как и между единоутробными, по-видимому, не почитался таким по обычному праву. Про жену свою Сарру Авраам говорит Авимелеху, которому он выдавал ее за сестру: «она и подлинно сестра мне; она дочь отца моего, только не дочь матери моей, и сделалась моей женою» (Бытие, гл. XX, 12). Признание Р. только по матери естественно должно было выдвигать на первый план в матриархальной семье старшего брата матери. Действительно, многие исторические памятники с несомненностью подтверждают это предположение. Тацит сообщает о германцах, что у них «брат матери смотрит на своих племянников, как на своих сыновей; некоторые считают даже кровное родство между дядей со стороны матери и племянником еще священнее и ближе, чем между отцом и сыном, так что если требуются заложники, то сын сестры представляет большую гарантию, чем собственный сын того, которого хотят к чему-нибудь обязать». У древних славян дяде по матери также отводилось почетное место. Русская Правда в числе других мстителей называет «сестрина сына». Матриархальная семья существует и в настоящее время у многих диких племен Африки, Америки и Австралии. Ливингстон сообщает, что у негров племени балонда, на реке Замбези, зять переходит на жительство в хижину матери его жены и без ее разрешения не имеет права наниматься к кому-нибудь в услуги; дети считаются собственностью матери. У туарегов Сахары родство до сих пор считается исключительно по матери. У нубийцев родословные ведутся по женским линиям, вследствие чего и наследство, открывающееся смертью нубийца, переходит не к его детям, а к сыну его сестры. У африканского племени байя дети устраняются от наследования в отцовском имуществе; месть за убитого лежит не на детях его, а на сыновьях его сестры. У некоторых малайских племен, по словам Вайца, земля составляет собственность рода, принадлежность к которому определяется по матери; Р. признается у них только по матери. Относительно индейских племен Северной Америки Морганом собрана масса сведений, доказывающих существование у них родов, организованных на принципах материнского права. Громадный научный интерес представляют, с этой точки зрения, составленные Морганом таблицы систем Р. и свойства у 139 различных рас и племен (см. Морган). Теория матриархального строя семьи, хотя за нее и высказываются многие авторитетные ученые, не может, однако, считаться общепризнанной. «Я не отрицаю, — замечает Вестермарк, — что связь ребенка с матерью была несравненно более интимной и постоянной, чем с отцом. Но все же мне представляется, что единственный результат, к которому приводит критический анализ всей массы имеющихся фактов, — это признание, что в развитии человечества не было такой, стадии, когда не существовало бы брака, и что отец, в виде правила, всегда был защитником и покровителем своей семьи». Главное положение, из которого исходят все сторонники матриархата — неограниченно свободное общение между полами, — считается противниками этой теории недоказанным. Ничто не мешает предположению, что люди всегда жили парной жизнью, так как у некоторых высших животных самцы и самки живут парами (либо в полигамическом браке) и вместе воспитывают своих детенышей. Весьма легкое отношение к супружеской верности (угощение женами, продажа их на время и т. д.), наблюдаемое у многих современных дикарей, встречается не у самых примитивных племен, а у тех, которых уже коснулась цивилизация; иногда то, что нам представляется развратом, в действительности — религиозное служение, основанное на фаллическом культе. Помимо того, жалкое материальное положение первобытных дикарей едва ли давало им возможность жить группами; оно, по всей вероятности, требовало возможно большего рассеяния, изолированности. Все эти соображения не ослабляют, однако, значения указанного еще Бахофеном факта существования у весьма многих народов Р. исключительно по матери. Переход власти в семье от матери к отцу для культурных народов совершился, во всяком случае, задолго до выступления их на арену истории; вместе с тем должны были коренным образом измениться взгляды на Р. Причины разложения матриархального строя и замены его патриархальным недостаточно выяснены. По всей вероятности, замена эта совершалась исподволь, под давлением, главным образом, хозяйственных условий (Шмоллер), вследствие перехода к скотоводству и накопления относительно больших имуществ. Первые исторически достоверные сведения о народах семитических и индогерманских рисуют их нам с крепко организованным патриархальным строем и отцовской властью; они владеют большими стадами, и скотоводство находится исключительно в мужских руках. Рост имущества в связи с разведением стад, первые начатки земледельческой культуры, переход от шалаша к избе — все эти условия привели, по мнению экономистов, к образованию маленьких групп под одной сильной властью, которой и явилась власть отцовская. Наиболее ярким выражением ее представляется римская patria potestas. Власть отца основывалась не на сознании родственной связи, не на участии его в зачатии ребенка, а на власти его над женой, приобретенной куплей или похищенной из родительского дома. С усилением отцовской власти ослабляется значение кровного родства (см. выше, о римской когнатской семье). Мало-помалу распространяется представление, что хотя отношения между отцом и детьми основываются на власти первого, но между ними существует, кроме того, кровная близость (caritas sanguinis). Древние германцы и славяне несомненно также пережили эпоху сильной отцовской власти. Древнейшие памятники свидетельствуют о праве отца (как у германцев, так и у славян) продавать детей в рабство. Семейный строй новых народов был, однако, значительно мягче, чем в древнем Риме. Отцовская власть ограничивалась семейными советами, состоявшими из родственников отца и матери. У германцев эти советы пользовались не только нравственным авторитетом, но и юридическими правами; они даже освобождали иногда детей от отцовской власти, если отцы дурно с ними обращались. Новая семья, построенная на принципах свободы и полного равенства между обоими полами, признает в одинаковой мере Р. как по отцу, так и по матери (см. Семья).
Литература. I. I. Bachofen, «Das Mutterrecht» (Штутгарт, 1861); его же, «Antiquarische Briefe» (Страсбург, 1880); Mac-Lennan, «Studies in Ancient History» (Л., 1886); L. Morgan, «Ancient Society» (Л., 1877); его же, «Systems of consanguinity and Affinity of the Human Family» (Вашингтон, 1871); Herbert Spencer, «The principles of Sociology» (Л., 1885; есть русский перевод); E. B. Tylor, «Anthropology» (Л., 1881; есть русский перевод); Lippert, «Die Geschichte der Familie» (Штутгарт, 1884); Ch. Letourneau, «L’évolution du mariage et de la famille» (Париж, 1888); Westermarck, «Geschichte der menschlichen Ehe» (Йена, 1893; перевод с английского на немецкий); М. Ковалевский, «Очерк происхождения семьи и собственности» (СПб., 1895); Фр. Энгельс, «Происхождение семьи, частной собственности и государства» (СПб., 1894, перевод с немецкого); Фр. Шулин, «Учебник истории римского права» (М., 1893).
М. Т.
Р. в уголовном праве. Посягательства на жизнь, здоровье, свободу и честь родственников облагаются усиленными наказаниями. Нанесение родственникам по прямой восходящей линии обиды словом наказывается арестом до 3-х месяцев, а обиды действием — ссылкой в Сибирь на житье или отдачей в исправительные арестантские отделения от 1 до 1½ лет, с лишением всех особенных прав и преимуществ. За клевету, составление и распространение оскорбительных для чести сочинений и изображений и за угрозы, с вымогательством, против родственников по прямой восходящей линии положенные в законе наказания возвышаются на 3 степени; за лишение свободы родственника в восходящей, нисходящей или боковых линиях наказания возвышаются на 2 степени. За причинение родственнику по прямой линии (восходящей и нисходящей), а также во 2 и 3 степенях родства по боковым линиям, увечий, ран, повреждений в здоровье и умственных способностях или побоев положенные в законе наказания возвышаются на 2 степени, а за убийство одного из таких родственников виновные наказываются каторгой или бессрочной (в случаях предумышленного убийства), или срочной (в случаях убийства умышленного).