Перейти к содержанию

Хлеб и власть в России

Эта статья находится на начальном уровне проработки, в одной из её версий выборочно используется текст из источника, распространяемого под свободной лицензией
Материал из энциклопедии Руниверсалис
Хлеб и власть в России, 1914—1921
англ. Bread and Authority in Russia, 1914—1921
Обложка первого издания (1990)Обложка первого издания (1990)
Жанр история, экономика
Автор Ларс Лих[нем.]
Язык оригинала английский
Дата первой публикации 1990
Издательство University of California Press
Цикл Studies on the history of society and culture

«Хлеб и власть в России, 1914—1921» (англ. Bread and Authority in Russia, 1914—1921) — книга профессора политологии Колледжа Уэллсли Ларса Лиха[нем.], вышедшая в 1990 году и описывающая продовольственный кризис в Российской империи времён Первой мировой войны и в РСФСР в период военного коммунизма[⇨]. По мнению автора, обеспечение продовольствием было одной из важнейших задач, стоящих перед всеми правительствами России с 1914 по 1921 год; целью Лиха было продемонстрировать, как решалась данная проблема и какой эффект она имела на государство и людей[⇨]. В частности автор утверждал, что правительственные чиновники зачастую реагировали на трудности с заготовкой зерна так, что только усиливали военную анархию и создавали для гражданского населения серьёзную нехватку продовольствия задолго до того, как его запасы были исчерпаны. В результате, только большевистскому правительству удалось создать адекватную систему изъятия зерна у крестьян, что способствовало восстановлению политического авторитета молодого социалистического государства. Кроме того Лих утверждал, что переход к НЭПу не привёл к качественному изменению продовольственной политики в Советской России. «Амбициозная и провокационная» работа вызвала различные мнения среди историков: одни исследователи писали о труде Лиха как о «продуманном», другие — как о «скучном»[⇨]. В 2006 году книга была использована при написании статьи «Военный коммунизм» в Большой российской энциклопедии[⇨].

Описание

Дискуссионная работа Ларса Лиха, первоначально представлявшая собой кандидатскую диссертацию[1][2], посвящена продовольственному кризису последних лет Российской империи и первых лет Советской России: автор рассматривает как процесс политического и социального распада, так и последовавшее за ним восстановление. Лих считал, что рассмотренный им семилетний период являлся ключом к пониманию причин и хода Русской революции[3][4][5]. Книга, содержащая восемнадцать таблиц, семнадцать из которых приходятся на заключительную главу, предназначена для специалистов и включает в себя библиографический список полезный для исследователей российского продовольственного кризиса времён Первой мировой войны и военного коммунизма[6][7].

Критика

Жертвы голода (1921)

Источники и выводы

Профессор Стэнфордского университета Дороти Аткинсон, обращая внимание на обложку продуманного исследования Лиха с плакатом, содержавшим изображение «костлявой руки голода», писала, что обеспечение продовольствием было одной из важнейших задач, стоящих перед всеми правительствами России с 1914 по 1921 год. По её мнению, голод угрожал как государственным режимам, так и населению, которым они управляли. Аткинсон считала, что цель Лиха в данной книге состояла в том, чтобы продемонстрировать, как решалась продовольственная проблема — связанная с непрерывным ухудшением ситуации с доступностью продовольствия[8][9] — и какой политический эффект она имела на государство и население. Опираясь на архивные источники, монографии, газетные статьи (включая опубликованные в региональной прессе), мемуары и литературные произведения, автор сумел предложить последовательный анализ политики поставок продовольствия, а также интерпретировать их политическое значение[6][10][5]. Основное внимание в работе уделялось периоду от Февральской революции до конца 1918 года: более половины текста посвящено этим двадцати двум месяцам[11][12]. Три правительства России, последовательно сменившие друг друга в рассматриваемый период, — царский режим, Временное правительство и Советы — столкнулись с единым кризисом продовольственного снабжения, вызванным нарушением систем транспорта и распределения, и осложнённым изоляцией России от мировой экономики. Лих утверждал, что правительства зачастую реагировали на проблемы способами, которые только усиливали анархию и создавали для гражданского населения серьёзную нехватку продовольствия задолго до того, как его запасы были, собственно, исчерпаны[13].

В основе методологии Лиха лежала дилемма Томаса Гоббса: выбор, с которым сталкиваются люди, оказавшись перед лицом неустойчивой власти. Согласно Гоббсу, люди, обычно обязанные подчиняться государственной власти, в периоды перехода от одной политической системы к другой могут выбирать, поддерживать ли одну из систем или преследовать собственные интересы (постоянная борьба правительства с мешочничеством является яркой иллюстрацией данной фундаментальной дилеммы[14]); выбор, который совершают граждане, влияет на баланс дезинтегративных и централизующих сил — что и определяет конечный результат революции. В конкретных реалиях России начала XX века Лих видел два возможных (теоретических) решения проблемы продовольственных поставок: (1) «губернаторский» подход, основанный на жёстком централизованном контроле, и (2) стратегия «призыва», предполагавшая привлечение широких масс населения. У каждой стратегии в те годы были свои сторонники, но смена расстановки политических сил препятствовала последовательному осуществлению одной из них — менявшаяся риторика, о которой Лих также предлагал читателям некоторые проницательные наблюдения, вносила свой дополнительный вклад (в частности, автор отмечал появление в выступлениях Владимира Ленина термина «крестьянин-середняк», который лидер большевиков не использовал ранее[15])[6][16][17][18][19]. Кроме того Лих утверждал, что переход к НЭПу не привёл к качественному изменению продовольственной политики в большевистской России[3][20][10][21] — тем самым, по мнению профессора Джона Чаннона, он «ставил стандартное объяснение с ног на голову и… игнорировал другие доказательства»[22].

Беженцы времён военного коммунизма

Все три правительства, которые правили Россией в рассмотренные годы, начинали с того, что пытались привлечь население к процессу сбора продовольствия, но вскоре убеждались в неэффективности участия общественности и — в случае царских властей и Советов — в конечном счете прибегали к сбору продовольственных налогов (через закупки правительственными агентами)[23].

Аткинсон положительно оценила предложенный Лихом подход к запутанной сети взаимосвязанных и зачастую одновременных продовольственных кризисов ​​в виде «некоторого эквивалента разделённого экрана» и анимации. Заключительная глава книги «об испытаниях и ошибках, кризисе и беспорядке» представляла читателю поток диаграмм и статистических таблиц — в ней содержалась логика большевистской политики продразверстки (в частности, её предпосылки[24]). Вопреки мнению многих исследователей своего времени, Лих не считал данную политику причиной катастрофического падения выпуска сельскохозяйственной продукции и аргументированно доказывал, что на снижение выпуска влияли иные факторы: отсутствие промышленных товаров для обмена с селом, нехватка сельскохозяйственной техники и так далее. По мнению Лиха, создание адекватной системы реквизиции зерна способствовало восстановлению политического авторитета государства — данное достижение вызывало уважение автора книги[6][25][26][27]. Знакомство с обширной корреспонденцией Наркомпрода помогало посочувствовать «осаждённым», пусть зачастую и коррумпированным, чиновникам, которые находились под непрерывной бомбардировкой телеграммами от многочисленных городских и провинциальных властей, требовавших еды со все более страдальческими (англ. distressful) интонациями[28].

В итоге, политика продразверстки пошла по «губернаторскому» пути — что означало централизованный контроль, в рамках которого, по версии Лиха, большевики перешли от политики «привлечения населения в революционный крестовый поход к созданию аппарата, который заслужил бы уважение населения» (от рабочих продотрядов к чиновникам, собиравшим налоги[14]). Большевики осознали, что уверенное применение силы (использование инструментов государственного насилия) приводит к увеличению их поддержки в массах: перспектива стабильности и порядка была, в обстоятельствах революционной анархии, весьма привлекательна. Не восхищаясь взглядами Лиха (и Гоббса) на человеческую природу, Аткинсон находила «тревожные сходства» между периодом, обсуждавшимся в проницательной книге, и началом 1990-х годов в Советском Союзе: к аналогиям она относила интенсивную политическую борьбу, экономическую дезинтеграцию и широкое распространение проблем продовольственного снабжения[6][1][7].

Продотряды времён военного коммунизма

[Книга] представляет собой интересный и своевременный научный труд об «отступлении» России от рыночной экономики, который дает читателям представление о тех трудностях, с которыми сталкивались лидеры России [1990-х годов] в своих усилиях по восстановлению рыночных отношений[23].

Скучность и провокационность

Профессор университета Йорка Авнер Оффер отзывался о работе Лиха как о «скучном труде, посвящённом драматической истории». Полагая представленное в книге описание предвоенной продовольственной системы в Российской империи недостаточным, Оффер отмечал избыточную детальность работы в целом при отсутствии сравнения с другими странами-участницами Первой мировой войны. Кроме того, в работе недостаточное внимание было уделено крестьянским восстаниям 1921 года[29][30] (см. Тамбовское восстание и Западно-Сибирское восстание). В качестве достоинств книги Оффером отмечалась последняя глава и широкая библиография[31][32].

Как для самого продовольственного кризиса, так и для революционного периода в целом, Лих вводит ряд полезных конструкций, которые выходят за рамки привычных и комфортных историографических аргументов[14].

Профессор Бертран Патенауде отзывался о книге Лиха как об амбициозном и провокационном исследовании революционного периода в истории российского государства: подробный анализ периода с 1914 по 1917 год был основан на личном разборе (в основном с использованием документов архива Министерства сельского хозяйства СССР) ряда сложных вопросов, обсуждавшихся чиновниками того времени, и умении интерпретировать и представлять читателю свои находки[33]. В своей книге Лих показывал, как менялся стиль дискуссии о продовольственной политике в среде большевиков: изначальное отношение к продразвёрстке как к (временному) займу, необходимому для победы над белогвардейцами, сменилось на представление об обязанности крестьян по отношению к социалистическому государству[15][34]. Впоследствии подобное отношение продолжилось в среде сторонников насильственной коллективизации в СССР[5][35].

В 2006 году книга «Хлеб и власть в России» была использована профессором Людмилой Новиковой при написании статьи «Военный коммунизм» в Большой российской энциклопедии[36].

Издания

  • Lih L. T.[нем.]. Bread and authority in Russia : food supply and revolutionary politics, 1914—1921 / Ph. D. dissertation. — Princeton University, 1984. — x, 551 p.
  • Lih L. T.[нем.]. The Bolshevik sowing committees of 1920: apotheosis of war communism?. — University of Pittsburgh Center for Russian and East European Studies, 1990. — 50 p. — (Carl Beck papers in Russian and East European studies, Vol. 803).
  • Lih L. T.[нем.]. Bread and Authority in Russia, 1914—1921. — Berkeley: University of California Press, 1990. — 303 p. — (Studies on the history of society and culture, Vol. 10; University of California Press eScholarship editions). — ISBN 9780520065840. — ISBN 0520065840.

См. также

Примечания

Литература

Книги
Статьи

Ссылки