Урицкий, Моисей Соломонович

Эта статья находится на начальном уровне проработки, в одной из её версий выборочно используется текст из источника, распространяемого под свободной лицензией
Материал из энциклопедии Руниверсалис
(перенаправлено с «Урицкий М.»)
В Руниверсалис есть статьи о других людях с фамилиями Урицкий и Борецкий.
Моисей Соломонович Урицкий
Флаг
1-й Председатель Петроградской ЧК
10 марта — 30 августа 1918 года
Предшественник должность учреждена
Преемник Глеб Бокий
Дата рождения 2 (14) января 1873(1873-01-14)
Место рождения Черкассы, Киевская губерния, Российская империя
Дата смерти 30 августа 1918(1918-08-30) (45 лет)
Место смерти Петроград, Петроградская губерния, РСФСР
Партия РКП (б)
Профессия юрист

Моисе́й Соломо́нович Ури́цкий (псевдоним Боре́цкий, 2 [14] января 1873, Черкассы, Киевская губерния — 30 августа 1918, Петроград) — российский и советский революционный и политический деятель, прежде всего, получивший известность после своего назначения на должность председателя Петроградской ЧК. Убит 30 августа 1918 года Леонидом Каннегисером.

Биография

Семья и ранние годы

Моисей Урицкий родился 14 января 1873 года городе Черкассы на Украине в еврейской купеческой семье, в трёхлетнем возрасте остался без отца, воспитывался матерью и старшей сестрой. Получил традиционное религиозное иудейское образование, изучал Талмуд. Под влиянием старшей сестры увлёкся русской литературой и смог поступить в Первую государственную городскую гимназию в Черкассах[1], затем продолжил обучение в Белой Церкви. В 1897 году окончил юридический факультет Киевского университета.

После завершения учёбы, по действовавшему тогда российскому законодательству, должен был отслужить два года в армии как вольноопределяющийся (унтер-офицер, имеющий высшее образование). Прибыв в полк, Урицкий развернул там революционную агитацию, распространял среди солдат прокламации. Вскоре был арестован и заключён в киевскую Лукьяновскую тюрьму.

Участие в революционном движении

В революционном движении с начала 1890-х годов. Член РСДРП с 1898 года. Арестован, в 1901 году выслан на восемь лет в Якутскую губернию, город Олёкминск. После II съезда РСДРП (1903) — меньшевик. Из ссылки бежал летом 1905 года, участник Первой Русской революции в Красноярске и Петербурге. В 1906 году арестован, сослан в Вологду, затем в Архангельскую губернию. В августе 1912 года — участник социал-демократической конференции в Вене.

В 1914 году эмигрировал за границу. В 1916 году жил в Стокгольме. Был корреспондентом парижской газеты «Наше слово», редактировавшейся Л. Д. Троцким[прим. 1].

Революции 1917 года

После Февральской революции 1917 вернулся в Петроград, вошёл в группу «межрайонцев», вместе с которыми был принят в большевистскую партию на VI съезде РСДРП(б), проходившем с 26 июля (8 августа) по 3 (16) августа 1917 года; на том же съезде избран членом ЦК РСДРП(б). В августе 1917 года введён большевиками в комиссию по выборам во Всероссийское учредительное собрание, стал гласным Петроградской Думы. В это же время работал в газете «Правда», журнале «Вперёд» и других партийных изданиях.

«Вот пришла великая революция, — говорил Урицкий[2], — и чувствуется, что как ни умён Ленин, а начинает тускнеть рядом с гением Троцкого».

В октябрьские дни 1917 года являлся членом Военно-революционного партийного центра по руководству вооружённым восстанием и Петроградского ВРК. После победы революции был включён в состав коллегии наркомата по иностранным делам, затем работал в должности комиссара над Всероссийской комиссией по делам о выборах в Учредительное собрание.сть сведения [откуда?], что в ночь с 5 на 6 января 1918 года в конце ночного заседания Всероссийского учредительного собрания охране был дан подписанный Лениным и Урицким приказ: «Предписываю товарищам солдатам и матросам не допускать насилия по отношению к контрреволюционным членам Учредительного собрания и свободно выпускать из Таврического дворца. Никого не впускать без особого приказа»; однако П. Е. Дыбенко отдал устное распоряжение распустить Учредительное собрание[3][4]. Поскольку Урицкий как комиссар Всероссийской комиссии по выборам в Учредительное собрание отвечал за его работу, роспуск собрания в общественном сознании связался с его именем[5].

В феврале 1918 года возглавил штаб Комитета революционной обороны Петрограда[6]. В вопросе о заключении Брестского мира 1918 примыкал к «левым коммунистам». На 7-м съезде РКП(б) (проходил 6 — 8 марта 1918 года) избран кандидатом в члены ЦК.

Непосредственные свидетели событий и ряд позднейших исследователей возлагали на М. С. Урицкого ответственность за высылку в Пермь великого князя Михаила Александровича. Когда бывшего наследника престола и де-юре императора, арестованного Гатчинским советом, доставили 7 марта 1918 года в Петроград и отправили в Комитет революционной обороны Петрограда, Урицкий провёл допрос арестованных, — в Гатчине кроме Михаила Александровича было арестовано ещё несколько лиц, в чьей лояльности советской власти местный совет сомневался, — и в результате направил В. И. Ленину записку[7]:465:

Многоуважаемый Владимир Ильич!
Предлагаю Романова и др. арестованных Гатчинским Советом Рабочих и Солдатских Депутатов — выслать в Пермскую губернию. Проект постановления при сём прилагаю. Если нужны какие-либо объяснения, готов явиться на заседания для дачи их.

— М. Урицкий

В результате 9 марта 1918 года на малом заседании Совнаркома доклад Урицкого по вопросу о высылке арестованных «граждан Гатчины» был заслушан и, было принято решение об отправке их в Пермь «…впредь до особого распоряжения», а выступавшему была поручена организация упомянутых мер[7]:465.

На посту председателя Петроградской ЧК

Урицкий в своём рабочем кабинете

«Я смотрел на деятельность Моисея Соломоновича как на настоящее чудо работоспособности, самообладания и сообразительности. Сколько проклятий, сколько обвинений сыпалось на его голову за это время! Соединив в своих руках и Чрезвычайную комиссию и Комиссариат внутренних дел, и во многом руководящую роль в иностранных делах, — он был самым страшным в Петрограде врагом воров и разбойников империализма всех мастей и всех разновидностей. Они знали, какого могучего врага имели в нём. Ненавидели его и обыватели, для которых он был воплощением большевистского террора.

Моисей Соломонович много страдал на своем посту. Но никогда мы не слышали ни одной жалобы от этого сильного человека. Весь — дисциплина, он был действительно воплощением революционного долга»[8]

— Луначарский А. В.

В связи с начавшимся переносом большевиками столичных учреждений из Петрограда в Москву в марте 1918 года, создавались губернские петроградские советские структуры, взамен выбывающих всероссийских. 7 марта была образована Петроградская ЧК (ПетроЧеКа), 10 марта Урицкий был назначен её председателем, а через несколько дней — дополнительно комиссаром внутренних дел Совета народных комиссаров Петроградской трудовой коммуны (СНК ПТК, или СК ПТК). В апреле — мае и в июле — августе 1918 года совмещал этот пост с должностью комиссара внутренних дел Совета комиссаров Союза коммун Северной области (сокращённо — СК СКСО) — коалиционного большевистско-левоэсеровского петроградского областного правительства (правительство было создано в конце апреля 1918 года, в начале мая в его состав вошли левые эсеры; коалиция с ними сохранялась до июля 1918 года[5][9][10]).

В исторической литературе XX века об Урицком писали как об одном из организаторов красного террора[11]. Молодёжи и противникам большевиков председатель городской ЧК представлялся олицетворением провозглашённой политики и главным ответственным за её проведение[5][12][неавторитетный источник?]. В ряде современных исследований показывается, что он, будучи противником проводимых властями карательных мер, активно и небезуспешно противодействовал внедрению практики взятия заложников и внесудебным расстрелам, решительно возражал против крайних форм репрессий и насилия по отношению к политическим противникам. В мемуарной литературе приводится также ещё один эпизод с обвинениями революционера в «мягкотелости» и его ответом на них:

«Ничуть я не мягкотелый. Если не будет другого выхода, я собственной рукой перестреляю всех контрреволюционеров и буду совершенно спокоен. Я против расстрелов потому, что считаю их нецелесообразными. Это вызовет лишь озлобление и не даст положительных результатов».

Согласно исследованию американского историка Александра Рабиновича, проанализированные им факты указывают на то, что методы Урицкого были значительно более умеренными по сравнению с действиями Дзержинского во главе центральных органов ВЧК и он резко отрицательно относился к крайностям при осуществлении репрессий[5]. Более того, именно позиция председателя комиссии в Петрограде, — вместе с мнениями Б. П. Позерна, А. А. Иоффе и других, — позволила избежать массовых расправ в городе после убийства Володарского[13]. 15 марта 1918 года Урицкий издал распоряжение, в котором грозил расстреливать тех, кто будет предлагать взятки или нападать на членов комиссии и её сотрудников. При этом, как показывает в своих исследованиях Рабинович, он являлся противником красного террора, узаконения института заложничества, а также возможности предоставления структурам ПЧК права на вынесение смертных приговоров в административном порядке[14]. Историк считает, что «прояснение мотивации Урицкого будет возможно лишь после открытия соответствующих архивных дел ФСБ»[5].

Период, когда Урицкий вступил в должность председателя ПЧК, характеризовался ростом числа краж и убийств, совершаемых уголовными преступниками, нередко под видом чекистов. Частым явлением стали и беспорядочные расстрелы, многие из которых совершались пьяными красноармейцами, а также красногвардейцами и анархистами. Стремясь воспрепятствовать росту насилия, преступлений экономического характера и злоупотреблений властью, но избегая при этом методов террора, Урицкий, как глава ПЧК, не давал санкции на применение расстрелов. 15 марта он издал правила, целью которых было упорядочивание обысков, а также выявление и задержание коррумпированных сотрудников ЧК и лиц, выдававших себя за чекистов. При этом отряды Красной армии были лишены права проведения обысков. Спустя неделю Урицкий подписал приказ, в котором говорилось о том, что граждане должны в трёхдневный срок сдать всё имеющееся у них незарегистрированное оружие и взрывчатые вещества. Отказывающиеся исполнять данное распоряжение подлежали суду Революционного трибунала, однако без угрозы расстрела. Тогда же районные Советы получили указание усилить патрулирование улиц с целью выявления и конфискации оружия у тех, кто не имел на него разрешения[5][15].

Примерно в те же дни Петроградская ЧК начала проводить аресты по подозрению в контрреволюционной деятельности, воровстве и спекуляции. Многие из числа задержанных в скором времени отпускались; в особенности это касалось тех, кто был арестован по политическим мотивам[15].

Тем не менее в этот период расстрелы заключённых в Петрограде всё же проводились — в основном, за особо тяжкие преступления; однако делалось это не Петроградской ЧК, а другими органами власти. В апреле запрет на бессудные расправы, ранее установленный комиссией в отношении себя, был, благодаря инициативе Урицкого, распространён и на эти структуры[5][15].

Спустя два месяца после принятия данного решения, 20 июня 1918 года в Петрограде был убит комиссар по делам печати, агитации и пропаганды СК СКСО В. Володарский. Коллеги политика из редакции «Красной газеты» требовали ответить на это преступление немедленным объявлением массового террора. Кроме того, утром 21 июня в Смольный к Зиновьеву пришли рабочие делегации, требовавшие в ответ на убийство Володарского немедленных репрессий, потому что, мол, иначе «наших вождей поодиночке перебьют». Однако накануне ночью руководство ПЧК встретилось с Зиновьевым и другими членами СК СКСО. Призывы председателя комиссии к умеренности оказались успешными[5][14]. Благодаря этому кровопролития удалось избежать.

После убийства Володарского аресты подозреваемых, проводившиеся Петроградской ЧК, усилились. Тем не менее Урицкий смог, несмотря на давление, не санкционировать расстрелы и установившуюся в Москве практику взятия заложников из числа крупных политических фигур, которые должны были быть казнены в случае дальнейших покушений на лидеров большевиков. Но вместе с тем, он не допускал освобождения задержанных под поручительство или залог. Так, 23 июня ПЧК арестовала Н. Н. Кутлера, крупного царского чиновника, видного представителя партии кадетов, депутата II и III Государственных дум. Судя по информации, опубликованной в газетах, подозрения в отношении него были вызваны его письмами за границу, которые были перехвачены. Урицкий, прочитав данные тексты, не нашёл в них ничего преступного и отдал распоряжение немедленно выпустить заключённого. Кутлер был отпущен через три дня после задержания[5].

1—2 августа в Смольном прошёл II съезд Советов Северной области. На нём делегаты, возбуждённые речами приехавших из Москвы Свердлова и Троцкого, одобрили резолюцию, подразумевавшую возобновление массовых административных казней. 18 августа на заседании СК СКСО был принят декрет, который уполномочивал ПЧК (и только её) расстреливать контрреволюционеров собственной властью. Такие действия в отношении указанного документа Рабинович связывает с ослаблением влияния главы комиссии. 19 августа решение применять высшую меру наказания было утверждено на заседании коллегии ПЧК. «Нет сомнений, — пишет А. Рабинович, — что Урицкий горячо и настойчиво выступал против него». По воспоминаниям одного из петроградских чекистов, Моисей Соломонович как председатель этого ведомства оказался единственным, кто выступал против обсуждаемого решения даже после утверждения его коллегией. Он говорил о бесполезности физических расправ, однако другие члены руководства отвергли его аргументацию. При голосовании по вопросу о судьбе 21 заключённого Урицкий воздержался. 21 августа они были расстреляны (девять из них — за уголовные преступления)[5][14].

Утром 30 августа 1918 года Урицкий был убит в вестибюле Народного Комиссариата внутренних дел Петрокоммуны (на Дворцовой площади) Петербурга Леонидом Каннегисером — эсером, двоюродным братом руководителя Петроградского отделения савинковского Союза защиты Родины и свободы М.М. Филоненко[16]. В тот же день на заводе имени Михельсона в Москве в ходе выступления эсерка Ф. Каплан тяжело ранила председателя СНК В. И. Ленина, совершив покушение.

Урицкий был похоронен на Марсовом поле.

Убийство Урицкого

Версия мести убийцы-одиночки

Человек, совершивший покушение на Урицкого, по-видимому, состоял в партии народных социалистов. В числе расстрелянных 21 августа был его друг Владимир Перельцвейг. В газетах в приказе о вынесении смертного приговора значилась фамилия Урицкого и секретаря Иоселевича. Каннегисер не знал ни о том, что Моисей Соломонович являлся противником применения на практике расстрелов вообще, ни о том, что он пытался предотвратить и эту расправу. «Гибель друга сделала его террористом», — написал о Каннегисере знавший его Марк Алданов[5][14]. Сторонники этой версии о поэтической душе, потрясённой гибелью друга, рассматривают различные политические знакомства убийцы, в том числе с радикальными элементами, как увлечение, игру, не связывая с его терактом[16]. При этом тот же Алданов упоминал: «Леонид Каннегисер гулял летом 1918 г., вооруженный с головы до ног. Помню, раз он пришел ко мне ужинать: он имел при себе два револьвера и еще какой-то ящик, с которым обращался чрезвычайно бережно и подчеркнуто таинственно. Ящик этот он оставил у меня на ночь; на следующее утро он зашел за ним и столь же таинственно его унёс». Так что террористом поэт стал явно до гибели Перельцвейга[16].

«Красная газета» — официальный орган Петросовета, — комментируя убийство М. С. Урицкого, писала[17]:

Убит Урицкий. На единичный террор наших врагов мы должны ответить массовым террором… За смерть одного нашего борца должны поплатиться жизнью тысячи врагов[17].

2 сентября 1918 года Я. М. Свердловым в обращении ВЦИК был объявлен Красный террор как ответ на покушение на Ленина 30 августа и убийство в тот же день председателя Петроградской ЧК Урицкого (решение было подтверждено постановлением Совнаркома от 5 сентября 1918 года, подписанным наркомом юстиции Д. И. Курским, наркомом внутренних дел Г. И. Петровским и управляющим делами СНК В. Д. Бонч-Бруевичем). В первые два дня после убийства Урицкого было расстреляно 512 человек[18]. Общее количество жертв красного террора в Петрограде к октябрю 1918 г. достигло почти 800 человек расстрелянных и 6229 арестованных[19].

Версия теракта

В 1926 году в эмигрантском сборнике «Голос минувшего на чужой стороне» вышли мемуары некоего капитана лейб-гвардии Преображенского полка НН «Белые террористы» о том, что Л. Каннегисер, традиционно считающийся мстителем-одиночкой, на самом деле был активным членом террористической группы М. М. Филоненко (его двоюродного брата), ставившей целью «истребление видных большевистских деятелей»[20]. Этой же версии придерживался российский историк В. Ж. Цветков. По данным историка, Филоненко поддерживал тесную связь с Б. В. Савинковым, который и отдал приказ о ликвидации М. С. Урицкого[21].

Связь Каннегисера с группой Филоненко подверждает и И. С. Ратьковский. Он указывает, что накануне убийства Каннегисер встречался со своей будущей жертвой якобы для передачи имевшихся у него данных об организации людей, готовивших покушение[22]. Таким образом, версию о «мщении» И. С. Ратьковский считает наименее достоверной, так как она основывалась на отрицании любой другой антибольшевистской и подпольной деятельности убийцы, а это не так[16].

Каннегисер обращался к Филоненко, пытаясь организовать свой побег из-под стражи. С Савинковым он был знаком ещё с 1917 года. Знакомый Каннегисера Б. Розенберг подтвердил в своих показаниях на следствии активное участие Леонида в террористической организации и то, что знакомство Каннегисера и Савинкова после годового перерыва возобновилось в июле 1918 г. Каннегисер уговаривал Розенберга вступить в подпольную организацию, указывал на скорое свержение власти большевиков, чему должно поспособствовать соединение союзников с чехословацким корпусом. Ожидая этих событий, савинковцы в июле организовали в Поволжье антисоветское восстание. Каннегисер обещал Розенбергу не только деньги, но и пост коменданта одного из петроградских районов[16].

Каннегисер преуспел в вербовке штабс-капитана Преображенского полка Н. Д. Нелидова, вступившего в мае 1918 г. в подпольную организацию Филоненко. Целью этой группы было истребление видных большевистских деятелей. Нелидов описал слежку за Урицким и неудачи в попытках его застрелить — сначала на улице у квартиры, потом на вокзале. У Филоненко были планы организации массового убийства с помощью пяти баллонов синильной кислоты, которые террористы намеревались разбить на Всероссийском съезде совдепов, куда Филоненко был готов достать билеты[16].

Участник антибольшевистского подполья В. И. Игнатьев рассказал, что Каннегисер являлся одним из сотрудников Филоненко по военной организации, отвечавшим за связь. Он также поддерживал в Петрограде контакты с организацией доктора Ковалевского, работавшей на английскую разведку и раскрытой в августе 1918 года, и с террористической группой Семёнова[16].

Версия устранения по заказу международных спекулянтов

Следователи Петроградской ЧК Эдуард Морицевич Отто и Александр Юрьевич Рикс выдвинули версию причин покушения, основанную на сионистских и финансовых связях семьи Каннегисера, которую они продолжали разрабатывать и после отстранения от следствия в ноябре 1918 года, когда все арестованные члены сионистских организаций Петрограда и семьи Каннегисера (таких было около 500 человек) были освобождены. В 1919 г. и 1920-х гг. они даже шли на конфронтацию с местным и московским чекистским начальством, включая Дзержинского[16].

Н. Коняев признавал, что за Каннегисерами стояли мощные сионистские круги. Родители убийцы знали о его намерениях: сразу после покушения, когда террорист пытался скрыться в направлении Миллионной улицы, ему пытались помочь вооружённый браунингом бухгалтер из конторы его отца Ю. И. Лепа и секретарь отца Г. И. Раудлер, находившаяся около Певческого моста. Родители при прямом содействии германских властей (в то время оккупировавших Украину) забронировали Леониду место в специальном санитарном поезде, отправляющемся в Киев вечером 30 августа 1918 г. Мать Каннегисера на следствии объяснила это желанием всей семьи уехать[16].

Финансово-промышленные круги, к которым принадлежала семья Каннегисера, были заинтересованы в устранении летом 1918 г. Урицкого вместе с «экономическими кругами» Германии. Те и другие в Петрограде представлял финансист И. П. Манус  — председатель правления Российского транспортного страхового общества, член правлений национализированных ранее Русского внешнеторгового банка и Русско-Азиатского банка. Поскольку по условиям Брестского мира Советская Россия должна была оплачивать золотом предъявляемые Германией русские ценные бумаги, немецкая разведка через своих агентов начала скупать обесцененные после национализации акции промышленных предприятий, чтобы затем предъявить их к оплате золотом. Декрет о национализации крупной и средней промышленности, принятый 28 июня 1918 г., расширил поле деятельности[16].

1 июля 1918 г. глава Центральной уголовной следственной комиссии Наркомюста Орлинский сообщил ВЧК об афёре члена правления Русского для внешней торговли банка А. Ю. Доброго, который через свой банк в Киеве собрал 50 млн руб., чтобы скупать «большие ценности, принадлежащие русскому народу». Орлинский указал на связь Доброго с директором этого же банка М. А. Криличевским, который уже продал иностранцам Александровское Корюковское товарищество сахарных заводов и Южно-Русское металлургическое общество. Манус занимался укрыванием капиталов предприятий и обществ, накапливал как аннулированные акции, так и действительные ценные бумаги, вывозя их из своего кабинета по вечерам, когда в правлении никого из служащих не было[16].

Летом 1918 г. из Берлина в Петроград для встреч с держателями акций национализируемых предприятий прибыл спекулянт с дипломатическим германским паспортом Кюн. Петроградским чекистам стало известно о намеченной встрече с Кюном Мануса, имевшего прочные связи с Добрым и Криличевским, для передачи акций. В день назначенной встречи, 4 июля, Манус был арестован. Его дело вёл лично Урицкий[16].

Вскоре после ареста за Мануса начало хлопотать правление общества Юго-Восточных железных дорог, требуя личного присутствия директора, в том числе для передачи дороги в государственную собственность; 13 июля 1918 г. оно ходатайствовало об освобождении Мануса под поручительство. В тот же день правление Российского транспортного и страхового общества предлагало для освобождения Мануса любой денежный залог. Эти ходатайства Урицкий отклонил[16].

15 июля 1917 г. за Мануса хлопотал германский консул в Петрограде Брейтер, также получив отказ. В августе 1918 г. за спекулянта вступились видные советские деятели, в том числе Раковский, которого считали близким к Парвусу и германским кругам[16].

Тем временем в письме от 18 июля 1918 г. Наркомюст Северной Коммуны представил в Петроградскую ЧК новые материалы Центральной уголовной следственной комиссии Орлинского: они подтверждали тесную связь Мануса с рядом известных коммерсантов, в ходе финансовых спекуляций международного масштаба вывозивших из России огромные средства, преимущественно в Германию[16].

Под непосредственным контролем Урицкого летом 1918 года расследовалось также дело контрреволюционной организации доктора В. П. Ковалевского, занимавшейся вербовкой и переправкой офицеров и специалистов на Север России, контролировавшийся англичанами. По делу проходили члены правления и ключевые деятели Русско-английского ремонтного судостроительного товарищества на Мурмане, в том числе уже упомянутый глава Русского для Внешней торговли банка М. А. Криличевский, также являвшийся директором пароходного общества «Котлас-Архангельск-Мурман»[16].

Таким образом, дело Мануса пересекалось с делом Ковалевского, обоих главных фигурантов допрашивал Урицкий на второй день после их ареста (Ковалевского 22 августа 1918 г.). А. В. Луначарский писал об Урицком: «… он был самым страшным в Петрограде врагом воров и разбойников империализма всех мастей и всех разновидностей», что и могло создать мотив для его устранения руками Каннегисера, надеявшегося уйти от наказания[16].

Красный террор

В ответ на покушение на Ленина 30 августа, а также на убийство в тот же день Урицкого Яков Свердлов в обращении ВЦИК объявил 2 сентября 1918 года "красный террор", что официально было подтверждено постановлением Совнаркома от 5 сентября 1918 года, в котором было сказано: «обеспечение тыла путём террора является прямой необходимостью», республика освобождается от «классовых врагов путём изолирования их в концентрационных лагерях», «подлежат расстрелу все лица, прикосновенные к белогвардейским организациям, заговорам и мятежам»[23]. Официально красный террор был прекращён 6 ноября 1918 года, когда была проведена амнистия. В начале 1919 г. чрезвычайные комиссии были лишены права вынесения приговоров[24].

Память

Моисей Соломонович Урицкий. Почтовая марка СССР. Выпуск 1933 г.

Адреса в Петрограде

  • 1917 — 30.08.1918 г. — 8-я линия В. О., д. 9, кв. 7. В 1928 г. на фасаде дома установлена мемориальная доска в память Урицкого. В 1965 г. была реконструирована. В 2012 г. подверглась акту вандализма: похищена неизвестными[27].
  • Петроградская ЧК располагалась на Гороховой ул., д. 2 (ныне Музей политической полиции России).
  • Имя Урицкого упоминается в песне А.Розенбаума «На улице Гороховой ажиотаж» из цикла про похождения Сэмэна: « На улице Гороховой ажиотаж/ Урицкий всю ЧК вооружает…».

См. также

Примечания

Примечания
  1. ↑ Газета стояла на антивоенных — «интернационалистских» позициях. «Интернационалисты» во время Первой мировой войны выступали за заключение всеобщего мира, выдвигая лозунг «Ни побед, ни поражений». — См.: Коргунюк Ю. Г., Заславский С. Е. Российская многопартийность: становление, функционирование, развитие. М.: Фонд ИНДЕМ, 1996. —Глава 2. Исторические предпосылки возникновения современной российской многопартийности. Интернационалистов часто называли также «пораженцами» (см. Катков Г. М. Глава 2. Революция и рабочее движение. Оборонцы. - Пораженцы // Февральская революция = Russia 1917: The Februaty Revolution / Пер. с англ. Н. Артамоновой, Н. Яценко. — 1-е. — Москва: Русский путь, 1997. — 432 с. — (Исследования новейшей русской истории). — ISBN 5-85887-026-0.)
Сноски
  1. ↑ Шикман А. П. Деятели отечественной истории. Биографический справочник. Москва, 1997 г.
  2. ↑ Библиотека газеты "Революция". Клушин В.И. Малоизвестное о Троцком
  3. ↑ Б. Я. Хазанов. Урицкий Моисей Соломонович (недоступная ссылка). // Политический словарь.
  4. ↑ Вишняк Марк. Дань прошлому. С. 429—431. [1].
  5. ↑ 5,00 5,01 5,02 5,03 5,04 5,05 5,06 5,07 5,08 5,09 5,10 Рабинович А. Е. Моисей Урицкий: Робеспьер революционного Петрограда? // Отечественная история : Журнал. — 2003. — № 1. — С. 3—23.
  6. ↑ Урицкий Моисей Соломонович // Санкт-Петербург. Петроград. Ленинград: Энциклопедический справочник / Ред. коллегия: Белова Л. Н., Булдаков Г. Н., Дегтярев А. Я. и др. — М.: Большая Российская Энциклопедия, 1992.
  7. ↑ 7,0 7,1 Хрусталёв В. М. Великий князь Михаил Александрович. — М.: Вече, 2008. — 544 с. — (Царский дом). — 3000 экз. — ISBN 978-5-9533-3598-0.
  8. ↑ Анатолий Луначарский об Урицком
  9. ↑ А. Рабинович. БОЛЬШЕВИКИ У ВЛАСТИ. Первый год советской эпохи в Петрограде — Глава 10. Северная коммуна.
  10. ↑ А. Рабинович. БОЛЬШЕВИКИ У ВЛАСТИ. Первый год советской эпохи в Петрограде — Глава 11. САМОУБИЙСТВО ЛЕВЫХ ЭСЕРОВ
  11. ↑ Урицкий. Энциклопедия «Отечество»
  12. ↑ Криминал: Зенькович Н. А. Покушения и инсценировки: от Ленина до Ельцина (недоступная ссылка). lib.rtg.su. Дата обращения: 3 августа 2012. Архивировано 16 января 2013 года.
  13. ↑ Ратьковский И. С. Красный террор и деятельность ВЧК в 1918 году. — СПб.: Изд-во С.-Петерб. ун-та, 2006. — с. 119
  14. ↑ 14,0 14,1 14,2 14,3 Рабинович А. Е. Большевики у власти. Первый год советской эпохи в Петрограде: Пер. с англ. И. С. Давидян. — М.: АИРО-XXI; М.: Новый хронограф, 2008. — 624 с. ISBN 978-5-91022-072-4, ISBN 978-5-94881-051-5 — Гл. 12.
  15. ↑ 15,0 15,1 15,2 А. Рабинович. БОЛЬШЕВИКИ У ВЛАСТИ. Первый год советской эпохи в Петрограде — Глава 8 ТРУДНАЯ ВЕСНА
  16. ↑ 16,00 16,01 16,02 16,03 16,04 16,05 16,06 16,07 16,08 16,09 16,10 16,11 16,12 16,13 16,14 16,15 16,16 Ратьковский, И.С. 100-летие убийства Урицкого: версии событий. www.nakanune.ru. Накануне (30 августа 2018). Дата обращения: 10 января 2023.
  17. ↑ 17,0 17,1 1. Литвин Л. А. Красный и белый террор в России 1918—1922 гг. Казань, 1995, стр. 63.
    2. Г. С. Померанц, действительный член РАЕН, «Переписка из двух кварталов» // «Новый Мир» 2001, № 8, Москва [2] Архивная копия от 15 декабря 2014 на Wayback Machine
  18. ↑ Ратьковский И. С. Хроника красного террора ВЧК. Карающий меч революции. — Москва: Яуза, Эксмо, 2017. — С. 75.
  19. ↑ Еженедельник ЧК. — М., 1918. № 6. — С. 19. см. : Ратьковский И. С. Указ. соч. Там же.
  20. ↑ «Белые террористы» В. Л. Бурцев// «Голос минувшего на чужой стороне» — 1926. — № 1. — С. 148—155.
  21. ↑ Цветков В. Ж. Белое дело в России. 1919 г. (формирование и эволюция политических структур Белого движения в России). — 1-е. — Москва: Посев, 2009. — 636 с. — 250 экз. — ISBN 978-5-85824-184-3.
  22. ↑ Ратьковский Илья Сергеевич. Петроградская ЧК и организация доктора В. П. Ковалевского в 1918 г // Новейшая история России. — 2012. — Вып. 1. — С. 100–115. — ISSN 2219-9659.
  23. ↑ «Еженедельник ВЧК». 1918. № 1. С. 11.
  24. ↑ Бабенко О.В. 2018. 03. 003. Ратьковский И. С. Хроника красного террора ВЧК. Карающий меч революции. - М. : Яуза: Эксмо, 2017. - 320 с // Социальные и гуманитарные науки. Отечественная и зарубежная литература. Сер. 5, История: Информационно-аналитический журнал. — 2018. — Вып. 3. — С. 21–25. — ISSN 2219-875X.
  25. ↑ Федеральная информационная адресная система (недоступная ссылка). Дата обращения: 1 марта 2013. Архивировано 14 ноября 2011 года.
  26. ↑ пр. Урицкого. пр. Урицкого. Дата обращения: 1 марта 2021.
  27. ↑ С Урицким обошлись по-чекистки. Росбалт, 18.06.2012

Литература

  • Алданов М. А. Убийство Урицкого // Алданов М. А. Собр. соч. — М., 1991. — Т. 6. — С. 486—516.
  • Волков П. П., Гаврилов П. Н. Первый председатель Петроградской ЧК. — Л., 1968.
  • Зиновьев Г. Е. Памяти тов. Урицкого / Сочинения. Т. XVI. Основоположники и вожди коммунизма. М., Пг., 1924. С. 219—227.
  • Мансуров Н. Моисей Урицкий: биографический очерк памяти погибшего борца за коммунизм. Пб.,1919.
  • Мануильский Д. З. Михаил Соломонович Урицкий // «Памяти погибших вождей»: альбом воспоминаний / Под ред. Феликса Кона. С. 21 — 22. [М.], Московский рабочий, 1927.
  • Скрябин М. Е., Гаврилов П. Н. Светить можно — только сгорая : Повесть о М. Урицком. — М., 1987.
  • Уралов С. Г. М. Урицкий. — Л., 1929.
  • Флеровский И. П. М .С. Урицкий. — М., 1922.
  • Рабинович А. Е. Моисей Урицкий: Робеспьер революционного Петрограда? // Отечественная история : журнал. — 2003. — № 1. — С. 3—23.
  • Зенькович Н. А. Глава 2. Стреляющий велосипедист // Покушения и инсценировки: от Ленина до Ельцина. — Москва: ОЛМА-ПРЕСС, 2004. — Т. 6. — С. 115—139. — 636 с. — ISBN 5-224-02152-9. Архивная копия от 16 января 2013 на Wayback Machine
Источник — https://xn--h1ajim.xn--p1ai/index.php?title=Урицкий,_Моисей_Соломонович&oldid=21264099