Лукошков, Борис Степанович

Борис Степанович Лукошков
Борис Степанович Лукошков
Место рождения	д. Нюнега, Шенкурский уезд, Архангельская губерния, РСФСР
Жанр	живопись, графика
Учёба	Ленинградское художественное училище имени В. А. Серова, Институт живописи, скульптуры и архитектуры имени И. Е. Репина

Бори́с Степа́нович Луко́шков (1922—1989) — советский живописец и график, заслуженный художник РСФСР (1975).

Основные даты жизни и творчества

1922, 20 июня родился в деревне Ню́нега Шенкурского уезда Архангельской губернии (ныне Шенкурского района Архангельской области).
1930—1940 учился в средней школе города Шенкурска.
1940, октябрь призван в ряды Красной Армии.
1941—1945 участник Великой Отечественной войны.
1945—1947 работал: художником-оформителем в Шенкурском Доме культуры, во Всероссийском художественном кооперативе г. Мичуринска.
1949—1954 учился: в Ленинградском художественном училище на живописном факультете (Ленинградское художественное училище имени В. А. Серова),
1954—1955 в Институте живописи, скульптуры и архитектуры им. И. Е. Репина (Санкт-Петербургский государственный академический институт живописи, скульптуры и архитектуры имени И. Е. Репина).
1955—1957 творческая работа в г. Шенкурске.
1957 переехал в Архангельск, работал в мастерских Художественного фонда и в Северо-Западном книжном издательстве.
1957 впервые принял участие в выставке произведений архангельских художников.
1965 принят в члены Союза художников РСФСР.
1971—1975 председатель Архангельской организаций Союза художников РСФСР.
1972 делегат III съезда Союза художников РСФСР, избран членом правления.
1973 персональная выставка в Архангельске.
1973 делегат IV съезда художников СССР. Москва.
1975 присвоено почетное звание «Заслуженный художник РСФСР».
1976 делегат IV Всероссийского съезда Союза художников. Москва.
1979—1983 председатель Архангельской организации Союза художников РСФСР.
1981 делегат V Всероссийского съезда Союза художников. Москва.
1983 делегат VI Всероссийского съезда Союза художников. Москва.
1989 умер в Архангельске, похоронен в деревне Ижма Приморского района.

Участник выставок: всесоюзных (1962, 1963, 1967, 1969); республиканских (1957, 1965, 1967, 1970, 1972, 1975, 1976, 1977, 1980;зональных (1964, 1967, 1969, 1974, 1979, 1984);областные с 1957 по 1989 годы.

Награждался почетными медалями и грамотами Министерства культуры РСФСР, Секретариата правления Союза художников РСФСР, ЦК ВЛКСМ, Управления культуры Архоблисполкома.

Имел правительственные награды: орден «Отечественной войны I степени»;

медали: «За отвагу», Медаль «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941—1945 гг.», «20 лет победы в Великой Отечественной войне 1941—1945 гг.», «30 лет победы в Великой Отечественной войне 1941—1945 гг.», «50 лет Вооружённых Сил СССР», «60 лет Вооружённых Сил СССР», «За доблестный труд в ознаменование 100-летия со дня рождения В. И. Ленина».

Из воспоминаний

Борис Лукошков — гордость нашего небольшого Шенкурска не только в силу оставленного им наследия в художественных полотнах, но и как Человек с высокой моральной ответственностью за судьбы людей большой и малой Родины. Особенно дороги ему были и Шенкурск, и наши деревни, и кормилица Вага. Его честный и искренний талант взрастила эта шенкурская земля, та атмосфера, в которой протекали его детство и юность, и та жизнь уездного полузабытого богом городка, в котором он черпал темы своего художественного творчества…

… Подлинной радостью было возвращение знакомых ребят с войны. Пусть многократно раненых, искалеченных, изувеченных, но живых. Среди них был и Борис. Страшно было смотреть на его израненное тело. Когда-то сильное и красивое, оно было покрыто шрамами. Но внешне он всегда был бодрым и уверенным, что внушало уважение…

После войны, как и многим другим, ему надо было определиться, как дальше жить. У него была страсть, был талант живописца, он усиленно готовился в Ленинградское училище…

Тяжела жизнь художника. И только сильный характер да жена Павла Николаевна помогли Борису преодолеть трудности, стать известным мастером…

Творческая жизнь Бориса была тесно переплетена с общественной. Его лидерские качества проявились в архангельском отделении Союза художников, председателем которого он был избран. Несколько лет честно и страстно отстаивал интересы своих собратьев по кисти. Благодаря его настойчивости, художники получили в новостройках несколько мастерских, было организовано много выставок…

Большую роль в жизни каждого человека имеет семья. Видный шенкурский жених Борис Лукошков остановил свой выбор на замечательной девушке — детском враче Павле Николаевне. Паша оказалась истинной хранительницей домашнего очага. Любящая и заботливая жена, она много помогала мужу во всей его жизни.

Его пристрастием была рыбалка. Как и ко всякому делу, к ней он подошел основательно. Купил лодку с мотором и все свободные дни от ледохода до ледостава проводил на воде…

В. И. Ившин, земляк, товарищ

февраль 2002 года

Начало 70-х годов. Горячее время для архангельской молодой живописи. Борис Степанович заражается этим движением и всячески поддерживает его…

В тот период он был председателем областной организации Союза художников, и только он, из всех, кто занимал эту должность, не спешил исполнять инструкции по «тушению пожара формализма». У него была природная реакция на живое. Это хорошо доказывает и его собственное творчество, в котором нет покоя…

Ему, и только ему, обязаны за поддержку в начале пути Шадруновы, С. Видякин, Ю. Минин, Н.Федоров, Е. Зимирев, С. Егоров. Я не раз слышал, как искренне он восхищался их работами. Он любил их, что редко бывает среди художников, к сожалению. Однако все было не так-то легко. Председатель организации одобряет, поддерживает тех, кого поддерживать не положено — это требовало наличие смелости.

Думаю, что азарт истинного художника заглушал в Борисе Степановиче чувство опасности. Но неприятности поджидали его постоянно…

Светлая память Борису Лукошкову, благодарность за то, что ему было по пути с нами. Он прожил жизнь художника, а это — непросто.

Борис Копылов, художник

август 1997 года

Мое первое знакомство с Борисом Степановичем произошло в 1968 году, я окончил Ярославское художественное училище и работал в театре кукол художником.

Мы встретились в выставочном зале, тогда он был на улице Народной, где проходила выставка архангельских художников. Борис Степанович был очень общительный, доброжелательно настроенный человек, выдержанный, умный, в общем вызывающий уважение. На выставке со свойственным мне максимализмом я высказал ему своё суждение о качестве работ на то время: да-да, нет-нет, это заслуживает внимания — это нет. Что было, то было. На то время коллектив Союза художников был в целом очень сильный, старейший коллектив на Севере. На тот момент в расцвете своего таланта были такие художники как Свешников, Михалев, Рябоконь, Котов, Ширяев, Сараев, Фатьянов, Софронов, Таргонские и еще целый ряд художников, которые составляли лицо организации. Союз художников занимал заметное место в культурной жизни области. А Борис Степанович был не формальным лидером, на то время ему было 46 лет. Лукошков как-то очень среагировал на мои критические замечания. Он хорошо сказал, что все что здесь представлено, сделано на пределе возможностей каждого художника. И потихоньку мой задиристый тон, и категоричное решение стали улетать.

С того времени прошло 40 лет без малого, точнее 39. Но осталась благодарность и за этот урок и за другие уроки, которые постепенно позволяли выруливать к каким-то результатам.

Поездка на Белое море. Рыбалка в устье Двины. О них я вспоминаю очень часто. В этих поездах мне многое открывалось. Белое море рисуем. Солнце, июль, жарко. Сумпосад километра 1,5 от Белого моря. Пошли купаться. Борис Степанович снимает рубаху, лезет в воду, вода холодная, все же Белое море. Я тоже лезу в воду. Я не видел такого: красивый сильный мужик, а тело все в глубоких шрамах, это даже не шрамы, это перепаханная земля. Это все с войны. Ему было 19 в 41 году. Рождения 22 года — это самый выбитый год, так говорил Лукошков: «Я почти не встречаю своих ровесников». Не забуду его рук. На них не было живого места, шрам на шраме. Как он рисовал! А после войны, по его словам, приехал в Шенкурск и ключ с трудом вставил в замок.

Приехали в Сумпосад. Пошли смотреть. Я было папку схватил, тушь, перо, кисть. А Борис Степанович: «пойдем так просто посмотрим». Как правильно! А потом мне через несколько дней, а может почти сразу — «Вот что. Я очень тебя прошу — (сам суров) — если, что я стал рисовать, ты тот мотив не бери, а что ты стал рисовать — я не беру» Я сначала — да. Потом так завидно. Рисует, а я не могу, а выигрышно, готовая работа в жизни, только бери. Чувствую себя поставленным в угол. Но как благодарен. Ведь понял я это не сразу. Он то хотел, чтобы я стал видеть и ушел от общего, от общих мест, что уже увидено и не тобой. Это очень трудный, но нужный урок. И, пожалуйста, поймите его правильно. С этой поездки я сделал немало работ, а, может, это начало и легло в основу моего рисования.

У Бориса Степановича была удивительная черта, он мог делиться там, где считал нужным, что часто просто необходимо молодому художнику, своим творческим опытом. Это не значит, что он раскрывал «кухню» и т. д. На мои просьбы показать, как он делает композицию-«кухню» он прямо сказал: "Зачем, ну будет еще один Лукошков, а ты Зимирев! Ищи свою «кухню». Каждый художник — это своя «кухня». Мне, конечно, повезло, что я в самом начале встретил такого человека и не только его. Таких неформальных учителей было немало. Но Лукошков, он один такой. Он не только профессионально принял меня, но как человек мог дать нужный совет.

Борис Степанович принял участие в моей творческой судьбе. И очень сожалею, что порой, не подозревая, наносил ему боль непониманием. Но у него был еще один дар — прощать, это умение понять твою ошибку, природу её, и простить. Это был настоящий Северянин. Умный, хороший человек и художник!

Е. Н. Зимирев, художник

апрель 2007 года