Восстание Уайатта

Эта статья находится на начальном уровне проработки, в одной из её версий выборочно используется текст из источника, распространяемого под свободной лицензией
Материал из энциклопедии Руниверсалис
Вождь заговорщиков, Томас Уайатт-младший. Посмертный портрет, вероятно, выполненный на основе портрета Уайатта-старшего кисти Ганса Гольбейна

Восстание Томаса Уайатта против королевы Англии Марии Тюдор началось в январе 1554 года. Заговор, составленный в ноябре — декабре 1553 года, предполагал одновременный вооружённый мятеж в четырёх графствах Англии, однако относительный успех имело только восстание в Кенте во главе с Томасом Уайаттом-младшим. Из всех мятежей эпохи Тюдоров восстание Уайатта было наиболее близко к захвату верховной власти[1]. Между 25 января и 3 февраля 1554 года отряды Уайатта силами до 3 тысяч человек[2] заняли графство, отразили удары правительственных сил и вошли в предместья Лондона. 7 февраля восставшие пошли на приступ Лондона и были подавлены правительственными войсками. В боевых действиях в Кенте и Лондоне погибли от 60 до 70 человек с обеих сторон[3]. Около ста человек были казнены, в том числе Уайатт, Генри Грей и не участвовавшие в заговоре Джейн Грей и её муж Гилфорд Дадли. Большинство участников восстания были помилованы Марией.

Цели и мотивы заговорщиков точно не известны. Восставшие заявляли своей целью предотвращение династического брака между Марией и испанцем Филиппом. Наиболее вероятно, что действительными целями были низложение Марии и передача короны её сестре Елизавете.

Предыстория

Подробное рассмотрение темы: Генрих VIII, Реформация в Англии, Джейн Грей, Мария I и Кризис престолонаследия 1553 года в Англии
Генрих VIII, портрет 1540 года

В 1532—1539 годах король Англии Генрих VIII разорвал отношения со Святым Престолом, учредил Церковь Англии и национализировал монастырские владения. Епископы, отказавшиеся подчиниться Актам о супрематии, были казнены. Приближённые короля были щедро вознаграждены монастырскими землями, широкий круг лояльного к Генриху дворянства обогатился на земельных спекуляциях[4]. Генрих был последователен в вопросах денежных и политических, но не имел твёрдого мнения в вопросах веры — в последующие годы он склонялся и к реставрации католического обряда, и к протестантизму. Его старшая дочь Мария (1516—1558) выросла католичкой, сын Эдуард (1537—1553) — протестантом. Личные религиозные взгляды младшей дочери Генриха Елизаветы (1533—1603) остаются точно неизвестными (в годы своего правления Елизавета придерживалась «среднего курса» на примирение католиков и протестантов).

Генрих скончался в 1547 году, передав трон малолетнему Эдуарду. Назначенный Генрихом совет верховников передал исключительные регентские права Эдуарду Сеймуру (с 1547 года герцог Сомерсет). В 1549 году Сеймур попал в опалу, а место регента занял Джон Дадли (с 1551 года герцог Нортумберленд). И Сеймур, и Дадли активно проводили протестантские реформы, но не могли изменить исторически сложившуюся религиозность народа: протестанты были сильны при дворе, но абсолютное большинство англичан оставались убеждёнными католиками[5]. В 1549 году замена богослужебных книг спровоцировала народное восстание в западной Англии[6], а несправедливый раздел земель и огораживания — восстание Роберта Кета в Норфолке[7].

Мария I, портрет 1554 года

В феврале 1553 года Эдуард заболел — как оказалось, неизлечимо. В июне 1553 года находившийся при смерти король под влиянием Дадли отстранил Марию и Елизавету от престолонаследия и назначил своей преемницей шестнадцатилетнюю Джейн Грей, правнучку Генриха VII и невестку временщика Дадли. После смерти Эдуарда, последовавшей 6 июля, Джейн Грей «правила» Англией с 10 по 19 июля 1553 года. За это время бежавшая из Лондона католичка Мария сумела мобилизовать внушительную армию и склонить на свою сторону Тайный Совет. После того, как рассчитывавший на скорую военную победу Джон Дадли отправился вдогонку за Марией, Совет низложил Джейн Грей и призвал на трон Марию. Джон Дадли сдался на милость победительницы и был казнён 22 августа 1553 года[8]. Джейн Грей и её муж Гилфорд Дадли были осуждены на смерть 13 ноября 1553 года, но колебавшаяся Мария не торопилась исполнять приговор[9].

После переворота незамужняя Мария озаботилась подбором подходящего жениха. 2 августа 1553 года Мария публично сказала, что, будучи частным лицом, она не собиралась выходить замуж — но, став королевой, она должна найти себе супруга[10]. Свой выбор Мария доверила двоюродному брату и наставнику Карлу V, сделав оговорку, что окончательное решение остаётся за ней[11]. Первым, ожидаемым и приемлемым для знати кандидатом стал Эдвард Кортни, правнук короля Эдуарда IV и дальний родственник Марии. Всю свою сознательную жизнь, с 1538 года по 1553 год, он провёл в заточении в Тауэре. Мария освободила Кортни и вернула ему титул графа Девон, но лично с ним не встретилась[11]. Вероятно, она ожидала, что Кортни будет сам искать встречи с ней, но тот, опасаясь придворных интриг, не предпринял никаких шагов к сближению[12]. Интриги всё же последовали — со стороны испанских послов, распространявших слухи о возможном союзе между Кортни и Елизаветой[12].

Заговор

Филипп II, фрагмент портрета 1557 года

29 сентября 1553 года Мария приняла в орден Бани группу новых кавалеров, включая Кортни и Генри Невилла, лорда Абергавенни[англ.], а 1 октября короновалась в Вестминстерском аббатстве[13]. К этому времени казна королевства опустела, и Марии пришлось всерьёз задуматься о внешних займах[14]. По мнению Дэвида Лодса[англ.], Мария осознавала свою неспособность управлять страной и в трудную минуту опиралась в первую очередь на своих родственников по материнской линии — испанских Габсбургов, которых представлял в Лондоне посол Симон Ренар[15]. Под влиянием Ренара королева отказалась от брака с Кортни в пользу испанца Филиппа II[16]. 23 октября Мария, не называя имени Филиппа, разъяснила своё решение вельможам и епископам, просившим её о браке с Кортни: государству и королеве нужен не брак с англичанином, но династический союз с мощной дружественной державой[17]. 16 ноября депутаты Палаты общин обратились к Марии с петицией в пользу брака с соотечественником и получили жёсткий отказ[18][19]. Слухи о предстоящем браке с Филиппом просочились из дворца на улицы, взбудоражив лондонскую чернь и дворянскую оппозицию[20]. Народ не доверял испанцам, дворяне-протестанты обоснованно опасались католической реакции[20].

По мнению Лодса, мятеж зародился именно в среде парламентариев, несогласных с выбором королевы[18]. Ядро заговора составили депутаты Николас Арнолд[англ.], Питер Керью[англ.], Джеймс Крофт (Крофтс), Уильям Пикеринг, Эдвард Робертс, Томас Уайатт и Джордж Харпер, а также Уильям Уинтер и Уильям Томас[16]. Арнолд, Крофт, Керью, Уайатт были крупными землевладельцами, Пикеринг — послом во Франции во времена Джона Дадли, Уинтер служил контролёром флота, Томас — клерком Тайного Совета. Керью, Пикеринг, Томас и Уайатт были протестантами, другие заговорщики не имели явных религиозных убеждений. Все, кроме Томаса, принадлежали к высшему классу английского общества, но влиятельных вельмож и военачальников среди них не было[18]. Крупнейшие деятели времён Генриха VIII и Эдуарда, дожившие до ноября 1553 года, благоразумно предпочли остаться в тени[21]: к заговору примкнул только Генри Грей, отец Джейн Грей[22].

Эдвард Кортни, прижизненный портрет

26 ноября 1553 года[21] несогласные впервые встретились в окрестностях лондонского замка Бейнерд[20], чтобы обсудить возможность переворота. Уильям Томас, который, возможно, и организовал эту встречу, настаивал на убийстве Марии, но большинство заговорщиков высказались за сохранение ей жизни[23]. Место Томаса во главе заговора перешло к Джеймсу Крофту[23]. К 22 декабря определилась тактика восстания. Мятеж должен был вспыхнуть на Пасху, 18 марта 1554 года, одновременно в четырёх местах: Крофт отвечал за возмущение в Хартфордшире, Генри Грей — в Лестершире, Уайатт — в Кенте, Керью с поддержкой Кортни — в Девоне[20][24]. Именно Девон — родина Кортни и вероятный плацдарм высадки испанцев — считался первоочередной целью[24]. Кортни был посвящён в заговор, но не принял в нём активного участия[25]. По мнению биографа Кортни Джеймса Тейлора, проживший половину жизни в тюремной камере Кортни вряд ли рискнул бы своей долгожданной свободой[26]. Ни Уайатт, ни его ближайшие сторонники не сказали на допросах и слова против Кортни и Елизаветы[26]. Лишь Николас Трокмортон[англ.] дал показания о том, что Кортни якобы должен был сопровождать Трокмортона в поездке к Керью с целью начать мятеж в Девоне и Корнуолле[27]. Имелись и косвенные свидетельства тому, что незадолго до восстания Кортни бывал в местах, где он мог бы встречаться с Уайаттом — но ничего определённого[27].

Точная цель заговора остаётся неизвестной. На суде заговорщики клялись, что их единственной целью было принуждение Марии к отказу от брака с Филиппом[28]. Ренар и епископ Стефан Гардинер считали, что заговорщики планировали передать корону Елизавете[28]. Гардинер полагал, что заговорщики намеревались восстановить эдуардовскую политику в делах религии — что подразумевало низложение католички Марии[28]. Ренар утверждал, что реальным двигателем заговора был французский двор, а Елизавета сознательно выполняла французские инструкции[29]. Заговорщики действительно использовали имя Елизаветы в агитации, посылали ей письма-воззвания, но сама Елизавета в заговоре не участвовала и не сделала ничего, что могло бы скомпрометировать её[30].

Согласно наиболее распространённой современной трактовке, заговорщики решили силой отстранить Марию от власти, передать корону Елизавете и выдать её замуж за Кортни, тем самым восстановив в стране протестантизм времён Эдварда VI[1][20]. Менее вероятно, что они собирались вернуть корону Джейн Грей[20]. Значение религиозного фактора может быть оценено лишь приблизительно, так как мятежники намеренно избегали твёрдых заявлений по вопросам веры[1]. Уайатт инструктировал своих сторонников: «Вы не должны даже упоминать религию, ибо это отвратит от нас сердца многих» (англ. You may not so much as name religion, for that will withdraw from us the hearts of many)[1].

Мотивы заговорщиков также не вполне ясны: заговор объединил людей разного общественного положения, с разными интересами. Землевладельцы (и католики, и протестанты), занявшие бывшие монастырские земли, опасались реституции своих владений католической церковью[31]. Многие предполагали, что Филипп ввергнет Англию в разорительные войны в интересах Габсбургов[31]. Массы ремесленников, примкнувших к восстанию, страдали от начавшегося в 1551 году кризиса лёгкой промышленности, но невозможно выделить какой-либо цех, который бы существенно выиграл в случае победы мятежников[1][32]. Те же классы общества выступали и на стороне Марии; Лодс указывает на «замечательное сходство» биографий и общественного положения главы заговора Томаса Уайатта и его непримиримого противника — шерифа графства Кент Роберта Саутвелла[англ.][33]. По мнению Лодса, восстание Уайатта в Кенте, в отличие от крестьянских восстаний, не имело классовой составляющей: во время похода на Лондон мятежники-простолюдины не разграбили по своей воле ни одного господского поместья[33].

Преждевременное начало

Начало восстания: четверо вождей выдвигаются в районы возмущений

В конце декабря 1553 года сторонники Марии получили первые известия о готовящемся заговоре[24]. В начале января 1554 года Гардинер узнал об этом от самого Кортни[27]. Тогда же, не позднее 7 января 1554 года, о заговоре стало известно и Ренару, и посол поспешил предупредить королеву[34]. Тайный Совет пошёл на беспрецедентный шаг, опубликовав 14 января условия брачного контракта между Марией и Филиппом[35]. Правительство Марии открыло свои карты, приглашая мятежников сделать ответный ход. Те, обнаружив слежку, решили, что пришло время, и 18 января 1554 года начали действовать[34]. Этот мятеж с самого начала распался на четыре независимые друг от друга кампании, и только одна из них, восстание Томаса Уайатта в Кенте, стала реальной угрозой для Марии и её правительства. Выступления Генри Грея и Питера Керью были подавлены без пролития крови, а Джеймс Крофт и вовсе не начинал активных действий.

Питер Керью начал первым. Ещё 2 января 1554 года он получил приказ явиться в Тайный Совет. Цель этого вызова осталась неизвестной; возможно, дело было не связано со слухами о заговоре — но Керью предположил худшее и бежал морем в Девон[36][37]. В этом графстве мятеж мог иметь прочную поддержку — местное население было всерьёз встревожено слухами о высадке испанцев[38]. Однако в начале января шериф графства, католик[39] сэр Томас Деннис перехватил инициативу, убедил крупнейших землевладельцев сохранить верность Марии и взял под свой контроль стратегический город и порт Эксетер[40]. 17 января Керью открыто объявил начало мятежа[41], а Деннис объявил в Эксетере осадное положение[42]. 19 января в Эксетер доставили ордер на арест Керью, выписанный Тайным Советом ещё 16 января[43]. Несмотря на симпатии немалой части девонских простолюдинов, Керью не сумел переломить ситуацию в свою пользу. Всё-таки ещё свежа у девонширцев была память о «заслугах» Керью в подавлении восстания 1549 года. Кортни оставался в Лондоне, его девонская родня отказалась примкнуть к мятежу, а немногие открытые союзники Керью, вроде семейства пиратов Киллигрю[англ.], принесли больше вреда, чем пользы[42]. Опытный солдат Керью понял, что штурм Эксетера с его силами невозможен, и отказался от борьбы[44]. 23 января он написал Деннису, что уезжает в Лондон, чтобы сдаться на милость Тайного Совета[44]. 24 января Керью демонстративно послал обоз с припасами на свою базу, имитируя подготовку к обороне от правительственных сил, а в ночь на 25 января бежал на пиратской шхуне в Нормандию[45] (по мнению Фруда, бегство Керью было устроено Деннисом, желавшим избежать открытого столкновения[39]).

Генри Грей (герцог Саффолк) оставался в Лондоне до утра 25 января[46]. В день, когда Уайатт поднял в Кенте открытый мятеж, Грей бежал из Лондона на север, поднимать восстание в Лестершире. В тот же день по его следам отправился отряд сторонников Марии[47]. Грей не был популярен в родном графстве, где народ придерживался католицизма и был равнодушен к заклинаниям об «испанской угрозе»[48]. Ему позволили агитировать против Марии и Филиппа в Лестере, но он смог завербовать там всего 140 бойцов — вероятно, своих собственных вассалов[49]. 30 января Ковентри, город, который, по мнению Грея, должен был стать ему опорой, отказался открывать ворота мятежникам[50]. Узнав об этом, Грей отказался от борьбы, распустил свой отряд и сдался на милость победителей[51].

Джеймс Крофт оставался в Лондоне до 19 января включительно[36]. 20 января он навестил в Эшридже[англ.] Елизавету и безуспешно пытался убедить её уехать подальше от Лондона и Марии[52]. После этого Крофт не предпринял никаких активных действий, и его имя исчезло из исторических свидетельств вплоть до его ареста 13 февраля. Слухи об отрядах мятежников в Хартфордшире, где Крофт собирался поднять мятеж, оказались ложными.

Эдуард Кортни окончательно выбыл из борьбы 21 января. В этот день Гардинер вызвал к себе Кортни и учинил ему жёсткий допрос. Епископ убедил Кортни разорвать все связи с заговором и затаиться, а затем уничтожил компрометировавшие Кортни документы[27][53].

До 22 января двор оставался в неведении о самом опасном направлении мятежа, возглавляемом Томасом Уайаттом[54]. Опаснейшим врагом Марии в эти дни казалась Елизавета. Гардинер убеждал Марию в том, что мятежники хотят привести к власти Елизавету, и требовал её немедленного ареста[55]. В июле 1553 года Елизавета легко мобилизовала две тысячи вооружённых всадников — силу, с которой не могли не считаться при дворе. Мария потребовала, чтобы находившаяся в Эшридже, в двадцати семи милях от Лондона, Елизавета немедленно прибыла ко двору в Вестминстер[56]. Елизавета в эти дни была нездорова, но посланники Марии принудили её к переезду. Поездка, занявшая пять суток, фактически была арестом: Марии было необходимо не присутствие Елизаветы в Лондоне, но её изоляция[56]. Свидетельства современников об этом эпизоде крайне противоречивы — ясно только то, что не участвовавшая в заговоре Елизавета не пыталась, да и не могла бежать от сестры[57].

Поход Уайатта

Развёртывание

Замок Аллингтон — родовое поместье Уайаттов

В пятницу 19 января Уайатт, сопровождаемый Пикерингом, приехал из Лондона в родовой замок Аллингтон[англ.] в Кенте[36]. Графство Кент, стратегически расположенное между Лондоном и Па-де-Кале, всегда представляло особый интерес для английских монархов[58][1]. Тюдоры опасались усиления местных аристократических родов и по возможности вознаграждали своих приближённых именно кентскими землями[58]. Так в конце XV века в Кенте обосновалось семейство Уайаттов, а в 1540-х годах — лондонский судья и земельный спекулянт Роберт Саутвелл, брат вельможи Ричарда Саутвелла[англ.][58]. В Кенте сосредоточились поместья действующих чиновников, дипломатов и судей, поэтому местное дворянство, как считали в Лондоне, не представляло угрозы для королевской власти[58]. Крестьяне и городская чернь, напротив, отличались склонностью к возмущениям[58].

Томас Уайатт-младший в тридцать два года уже имел пятерых детей и успел послужить шерифом графства[59]. Во время восстаний 1549 года он получил опыт организации ополчения, поэтому возмущение среди дворян-протестантов не представляло для него особой проблемы[60][61]. Его ближайшие союзники Харпер, Калпеппер и Генри Айсли[англ.] также служили шерифами Кента; Уайатт, Калпеппер и братья Айсли жили в Кенте постоянно и потому имели сильное влияние на тех, кто находился у них в подчинении[62].

Деревня Элфорд[англ.] на реке Медуэй близ Мейдстона — вербовочная база Уайатта. Двенадцать жителей Элфорда были обвинены в участии в мятеже[63]

19 января Уайатт послал гонцов к родственникам и знакомым, приглашая всех собраться на военный совет в замке Аллингтон[64]. 20 и 21 января собравшиеся в замке выработали тактику действий, назначили открытое выступление на 25 января и разослали по всем графствам Англии гонцов с возмутительными прокламациями (они были опубликованы одновременно, 25 января)[65]. Уайатт не раскрыл союзникам истинные цели заговора: по его легенде, выступление в Кенте было частью всеобщего движения за спасение королевы «от злых советников и её собственных заблуждений»[66]. Уайатт пытался привлечь к заговору Саутвелла (католика, но противника брака Марии и Филиппа[39]) и его свояка лорда Абергавенни, но они остались верны королеве и возглавили сопротивление мятежу. Всего, по данным следствия, в заговор было вовлечено около тридцати кентских дворян, в том числе математик и астроном Леонард Диггс[англ.][67].

22 января до Марии дошли первые слухи о возмущении в Кенте, она послала Уайатту примирительное письмо с предложением начать переговоры о мирном выходе из кризиса[68]. Мария пыталась выиграть время[66] и не собиралась даже обсуждать отказ от брака с Филиппом. Уайатт, понимая намерения королевы, отказался от переговоров и изгнал её гонцов из Кента[66]. 23 января мятежники начали агитировать кентских простолюдинов к восстанию «против испанцев»[69]. Саутвелл приметил одного такого агитатора, Уильяма Айсли, но первая попытка мобилизовать местных дворян против мятежа сорвалась — все они «вдруг» куда-то уехали[69]. По материалам судов над мятежниками, Уайатт сумел завербовать жителей 124 церковных приходов по всему графству[70]. Большинство подследственных жили в окрестностях родовых поместий Уайатта и его ближайших союзников[71]. Население прибрежных городов на востоке Кента, находившемся под контролем Саутвелла и Абергавенни, в мятеже не участвовало[32].

Утром 25 января в деревнях, находившихся под влиянием заговорщиков, зазвонили церковные колокола, и завербованные крестьяне потянулись в города[46]. Уайатт поднял знамя восстания и зачитал воззвание в Мейдстоне, его союзники сделали то же самое в Тонбридже, Рочестере, Маллинге и других городах и местечках[72]. Лишь трое мировых судей тщетно пытались остановить мятеж[72]. Вечером 25 января Саутвелл известил Марию, что положение настолько опасно, что королеве следует покинуть Лондон[73].

Победа при Рочестере

Передвижение главных сил мятежников с 25 января по 7 февраля 1554 года. Цветом выделены современные границы Большого Лондона

26 января Уайатт перехватил королевский караван речных судов с артиллерией и боеприпасами[74]. 26 или 27 января правительство в Лондоне наконец-то провозгласило Уайатта изменником; в ответ Уайатт объявил вне закона Саутвелла, Абергавенни и всех их союзников[75]. Тайный Совет, погрязший в интригах, не собирался помогать Марии: возможно, сильная королева казалась членам Совета бо́льшим злом, чем вооружённый мятеж[74]. Единственным выходом для Марии стало прямое обращение к городской корпорации Лондона[74]. Муниципалитет собрал карательный отряд в 800 ополченцев (англ. Whitecoats), который возглавил престарелый герцог Норфолк[75]. По мнению Лодса, либо Норфолк был выбран за его безоговорочную преданность католицизму, либо его намеренно принесли в жертву[76]. Норфолк не имел никаких шансов: все его офицеры и бо́льшая часть ополченцев сочувствовали мятежникам[76].

К 27 января Уайатт располагал 2000 бойцов в Рочестере, в 35 милях от Лондона[77], а сильные отряды братьев Айсли занимали Тонбридж и Севенокс[75]. Местное население — люди, находившиеся в зависимости от Уайатта и его союзников, — не поддерживало лоялистов[78]. Саутвелл и Абергавенни с 600 бойцами перекрыли в Маллинге дорогу, соединявшую Тонбридж и Рочестер, не позволяя Томасу Айсли соединиться с силами Уайатта[75]. Другой отряд лоялистов под началом барона Кобэма (400 бойцов) занимал Грейвсенд[78].

28 января отряд Генри Айсли (500 бойцов) неожиданно вышел из Севенокса в Рочестер[78]. Саутвелл принял бой и разбил мятежников при Рутэме[англ.], взяв около 60 пленных[78]. Генри Айсли бежал из Кента на запад[78]. Жёсткое противодействие Саутвелла мятежникам, по мнению Лодса, могло объясняться его личным конфликтом с Уайаттом, но никаких свидетельств тому не сохранилось[79]. Личная решимость Саутвелла не могла компенсировать слабость его влияния на местное дворянство: он лишь недавно обосновался в Кенте и не имел родственных связей с соседями[80]. Такие связи и влияние имел союзник Саутвелла лорд Абергавенни, наследник древнейшего, но не самого богатого кентского семейства[80].

После стычки при Рутэме участникам конфликта с обеих сторон показалось, что мятеж достиг высшей точки[78], но это было ошибкой. В тот же день 28 января Норфолк привёл свои силы (1200 человек, включая отряд из Грейвсенда, при восьми орудиях) к Рочестеру[81]. Из лагеря мятежников к Норфолку бежал Джордж Харпер; командующий радушно принял старого знакомого, а тот убедил его в слабости позиции Уайатта[81]. Ночью Харпер, действовавший по заданию Уайатта, организовал переход лондонцев на сторону мятежников[82]. Утром 29 января, когда Норфолк повёл свой войско на приступ, лондонцы с криком «Мы все англичане! К Уайатту!» (англ. We are all Englishmen! A Wyatt! A Wyatt!) повернули оружие против своего командующего[82]. Норфолк попытался отбиться от лондонцев артиллерийским огнём, а когда мятежники захватили батарею — бежал в Лондон[82]. Барон Кобэм распустил остатки своего отряда и заперся в замке Кулинг[англ.][83], а не участвовавший в сражении Саутвелл (Норфолк не счёл нужным предупредить его) уехал в Лондон, оставив Абергавенни в тылу мятежников[84]. Абергавенни прибыл в Лондон уже в феврале, чтобы возглавить сопротивление в Саутуарке.

Марш на Лондон

Сохранившиеся ворота замка Кулинг — в XVII веке резиденции баронов Кобэм

Историки считают, что если бы 29 января Уайатт, как советовали ему офицеры лондонцев, немедленно пошёл на незащищённый Лондон, исход восстания мог сложиться в его пользу[85][77]. Но Уайатт потратил время на второстепенные цели, дав Марии возможность завоевать общественное мнение и организовать сопротивление[77].

Утром 30 января мятежники силами до 2000 человек осадили принадлежавший тестю Уайатта барону Кобэму замок Кулинг[англ.]. Барон возглавлял силы лоялистов в Грейвсенде, а трое его сыновей активно участвовали в мятеже[84][86]. Разбив пушечными выстрелами разводной мост, мятежники разграбили замок и доставили барона к Уайатту[84]. Вечером 30 января мятежники, двигаясь в сторону Лондона, достигли Грейвсенда, вечером 31 января — Дартфорда[84]. Положение Марии стало настолько опасным, что она была готова отложить бракосочетание[87]. Население Лондона открыто склонялось на сторону мятежников[88]. В этот день Мария направила Уайатту второе предложение к перемирию, но не доверявший Марии Уайатт выдвинул неприемлемые встречные условия: королева должна сдать восставшим ключи от Тауэра и стать заложницей Уайатта[89].

Мирное решение конфликта стало невозможным: возмущённая дерзостью Уайатта Мария решительно настроилась на полный военный разгром мятежа[90]. 1 февраля королева, отказавшись от посредничества неработоспособного Тайного Совета, напрямую обратилась за поддержкой к лондонцам[91]. Сопровождаемая верными лордами Мария приехала в Гилдхолл и разъяснила положение дел лондонскому купечеству[91]. Процитировав издевательские условия Уайатта, Мария признала, что «испанский брак» расколол бы общество, а затем предложила решить вопрос о браке через парламент[91]. Общественное мнение, ещё утром склонявшееся на сторону мятежников, изменилось в пользу королевы. Новым командующим правительственных сил стал Уильям Герберт, граф Пембрук[92], комендантом города — Уильям Говард. Уильям Пэджет[англ.] восстановил контроль короны над Тайным Советом[92]. Абергавенни организовал оборону южных предместий Лондона, а Саутвелл вернулся в Кент, чтобы угрожать мятежникам из их собственного тыла[93].

Вид Лондона с южного берега Темзы, гравюра 1616 года. На переднем плане — предместье Саутуарк, справа — Лондонский мост

Утром 3 февраля мятежники дошли до Саутуарка, предместья Лондона на правом (южном) берегу Темзы[94]. Единственный мост через Темзу надёжно охраняли сторонники королевы под началом Абергавенни[93], и Уайатт не решился на штурм моста[95]. Пемброк, в свою очередь, не предпринимал активных вылазок, справедливо полагая, что время работает против Уайатта[96]. За три дня стоянки в Саутуарке мятежники пополнили свои ряды и ополченцами-перебежчиками, и местными обывателями[97]. Вероятно, последние не столько сочувствовали мятежу, сколько пытались защитить свою собственность от разграбления — однако, за исключением грабежа дворца Гардинера, поведение мятежников было образцовым[98]. На военном совете одни союзники предложили Уайатту вернуться в Кент, чтобы подавить лоялистские отряды, другие — уйти в ещё не охваченный восстанием Эссекс[97]. Но Уайатт рассудил, что ключ к захвату власти остаётся в Лондоне[97]. Совет постановил переправиться через Темзу к западу от Лондона и идти на штурм его западных ворот северным берегом реки[97]. Уайатт заверил восставших, что осада не потребуется: его союзники в Лондоне откроют ворота[99].

В походе на Лондон участвовали от 2 до 3 тысяч человек, история сохранила имена около 750 из них[100]. 560 из 750 жили в Кенте, большая часть остальных — в Лондоне и Саутуарке[100]. По мнению Лодса, цифра в 750 человек составляет примерно пятую часть от общего числа мятежников и от 40 % до 50 % от ядра активных мятежников[2].

Разгром

Место последнего боя Уайатта (художественная реконструкция 1895 года). В центре — Ладгейтские ворота, на переднем плане — Флит-стрит. Слева за воротами собор Святого Павла, справа вверху (за рекой) Саутуарк

6 февраля Уайатт увёл своё войско из Саутуарка на юго-запад, в Кингстон-апон-Темс[101]. Мятежники перешли Темзу по Кингстонскому мосту[англ.], но их артиллерия увязла в топях[102]. Потеряв несколько часов в тщетных попытках вызволить пушки, ночью с 6 на 7 февраля Уайатт скрытно прошёл левым берегом Темзы к западным предместьям Лондона[103]. На рассвете 7 февраля мятежники увидели цель — городскую стену лондонского Сити, а перед ней — массы войск Пемброка[104]. Лондон был потрясён известием о том, что Уайатт готовит открытый приступ города[105]. Паника и напряжение были вызваны не столько страхом перед Уайаттом, сколько взаимным недоверием среди лондонцев: каждый подозревал каждого в измене[101].

После непродолжительной остановки в Найтсбридже[англ.] Уайатт решился на штурм[104]. Протестантский викарий Кингстона Уильям Олбрайт благословил мятежников на решающее сражение[106]. Бой при Чаринг-Кроссе, начавшийся после полудня 7 февраля в лощине между Найтсбриджем и Ладгейтскими воротами[англ.] лондонского Сити, описан современниками крайне противоречиво[104]. После непродолжительной перестрелки одни правительственные отряды отступили, открыв Уайатту путь к центру города, а другие вовсе бежали[57]. Сын Уайатта Джордж считал, что Пемброк лишь чудом избежал участи Норфолка[3]. По мнению Лодса, Пемброк вышел из боя, опасаясь массовой измены своих ненадёжных ополченцев[104]. Возможно, что Пемброк намеренно отступил, дав мятежникам прорваться к воротам, в расчёте на последующее окружение[104]. Достоверно известно лишь то, что Уайатт, продвигаясь по Стрэнду и Флит-стрит, почти беспрепятственно дошёл до запертых Ладгейтских ворот, которые оборонял Уильям Говард[107].

Вероятно, Уайатт рассчитывал на повторение событий при Рочестере, но на этот раз лондонские ополченцы сохранили верность королеве[107]. Уайатт не решился на штурм ворот, и около пяти часов вечера его войско, преследуемое правительственными отрядами, отступило на запад к заставе Темпл-Бар[англ.][107]. За весь день обе стороны потеряли около сорока человек убитыми, а всего за 18 дней восстания погибли от 60 до 70 человек[3]. Вечером 7 февраля Уайатт сдался на милость победителей, а его ближайшие союзники отказались от продолжения борьбы[107]. Активно сопротивлялся лишь небольшой отряд Катберта Вогана, посланный Уайаттом в Вестминстер[107]. В западных предместьях Лондона начались массовые аресты.

Суды и казни

Казнь отсечением головы на Тауэр-Хилл. Гравюра 1685 года

К вечеру 7 февраля почти все видные участники похода Уайатта были арестованы и доставлены в Тауэр, лишь немногим удалось бежать[108]. Вскоре все тюрьмы были переполнены, и арестованных начали размещать в церквях[109]. Саутвелл развернул временный штаб в замке Аллингтон, управляя оттуда карательными отрядами, прочёсывавшими графство[108]. 17 февраля ему на помощь пришли 300 всадников герцога Пемброка[108]. Кентские тюрьмы, как и лондонские, быстро переполнились, а каратели не торопились судить мятежников, ожидая сигналов из Лондона[108]. Не было ясно, готова ли Мария к массовым казням, или же она предпочтёт помиловать простых мятежников[108].

После разгрома мятежа придворные партии сделали свои, разные, выводы из произошедшего[110]. Ренар решил, что испанские интересы в Англии требуют физического устранения Елизаветы и Кортни[110]. Защищавший Кортни Гардинер решил, что безопасность страны требует искоренить протестантизм[110]. Пэджет, представлявший военную партию, настаивал на помиловании мятежников[111]. Карл V призывал Марию жёстко покарать зачинщиков и проявить милость к рядовым мятежникам[112]. Сама же Мария убедила себя, что народ Англии всё-таки поддерживает её, а восстание Уайатта — дело немногочисленных «еретиков и агитаторов»[112]. После того, как прошла горячка первых дней февраля, она передала следствие и руководство судом Тайному Совету[112].

Первый суд над тридцатью тремя лондонцами, перешедшими на сторону Уайатта при Рочестере, прошёл уже 10 февраля[109]. 12 февраля в Лондоне осудили ещё 147 человек[109]. В этот день в Лондоне были выстроены первые виселицы, а в Тауэре были тайно обезглавлены леди Джейн Грей и её муж[113]. Первая массовая казнь 45 мятежников состоялась в Лондоне 14 февраля[113]. В Лондоне казнили только местных жителей, а кентских мятежников (включая братьев Айсли, Вогана, Диггса, кроме самого Уайатта) Совет отправил в руки Саутвелла[113]. Некоторые из осужденных дворян были помилованы, а спустя несколько дней — вновь приговорены[113]. Александр Бретт (капитан лондонцев, перешедших к мятежникам при Рочестере) был казнён, а Воган и Диггс выжили[113]. Генри Грей, отец леди Джейн, был обезглавлен 23 февраля.

К концу февраля были осуждены около 480 человек, но массовые казни вновь откладывались[114]. Затем около шестисот человек, скованных по двое и по трое, привели под конвоем к Марии, и королева, к восторгу лондонцев, отпустила их на свободу[114][115]. По подсчётам историков, основной удар правосудия пришёлся на жителей Лондона: из 76 приговорённых к смерти были казнены 45 человек[114][116]. Из 350 приговорённых жителей Кента были казнены менее тридцати (включая Уайатта и ещё семь или восемь дворян)[114][116]. Общее число казнённых, по мнению Лодса, не превысило сотни человек, из которых 71 известен поимённо[116].

11 апреля 1554 года Уайатт был казнён на Тауэр-Хилл[117]. Ему дозволили произнести речь, в которой он защищал невиновность Елизаветы и Кортни[117]. Палач сумел обезглавить Уайатта с одного удара, тело казнённого проволокли по улицам Лондона, а отрубленную голову выставили на шесте близ Тайберна. Через несколько дней она пропала без следа — так же, как 19 годами раньше пропала голова Томаса Мора[117].

17 апреля 1554 года состоялся суд над Николасом Трокмортоном. Обвинение против него опиралось на показания Катберта Вогана[118], защищался Трокмортон самостоятельно: уголовный процесс XVI века не допускал участия адвокатов по делам о государственной измене[119]. После десяти часов прений суд присяжных оправдал Трокмортона[120]. Присяжные, осмелившиеся воспротивиться воле королевы, были отправлены на полгода в тюрьмы, а Трокмортон остался в Тауэре[120][118]. Обвинение не сумело собрать новых доказательств против него, и 18 января 1555 года он был выпущен под залог в 2000 фунтов[118]. Процесс Трокмортона стал важной вехой в развитии британской юстиции. Уже в елизаветинские времена его материалы изучались и комментировались, в XVII веке защита Трокмортона стала образцом для новых «государственных преступников», а в XVIII—XX веках протоколы процесса неоднократно переиздавались[121].

Ни один мятежник, включая арестованного 12 февраля Кортни, не дал следователям показаний против Елизаветы. Установленные следствием эпизоды не давали повода к уголовному преследованию принцессы[122]. 16 марта 1554 года Гардинер устроил Елизавете допрос с пристрастием, но та проявила выдержку и ничего не признала[123]. 18 марта Елизавету заключили под стражу в Тауэр[123]. Ренар вновь требовал казнить Елизавету, но большинство Тайного Совета решило спасти её как единственную законную наследницу бездетной Марии[123]. К концу апреля враги Елизаветы окончательно убедились, что не имеют на руках никаких доказательств для законного суда, а незаконная расправа могла вызвать народное возмущение[123]. Режим содержания принцессы и её свиты в Тауэре смягчили, а затем Елизавету сослали в Вудсток[28]. Во дворец она вернулась лишь в апреле 1555 года, во время ложной беременности Марии[123].

Значение восстания

Историки считают, что в январе 1554 года Уайатт был ближе к захвату верховной власти, чем любой другой мятежник эпохи Тюдоров[1]. Но, по мнению Флетчера и МакКаллока, значение восстания Уайатта было не в этом, а в его поражении[1]. До восстания Уайатта дворянство признавало мятеж крайним, но всё же приемлемым средством разрешения политических кризисов. Крах восстания убедил английский правящий класс в том, что время мятежей прошло[1]. Дворянская оппозиция сосредоточилась на парламентских средствах противодействия воле королевы и быстро научилась использовать парламент в своих интересах[1]. Уже при жизни Марии парламент вначале воспрепятствовал коронации Филиппа и обеспечил права Елизаветы на престолонаследие, а затем убедил Марию в невозможности реституции церковных земель[1].

По мнению Лодса, поражение Уайатта объединило оппозиционное дворянство вокруг Елизаветы. Эта оппозиция, вслед за самой Елизаветой, отказалась от радикальных действий[124]. Современник восстания, казначей Джон Харрингтон[англ.] сочинил эпиграмму: «Мятеж не может кончиться удачей, В противном случае его зовут иначе» (перевод С. Я. Маршака; англ. Treason doth never prosper. What's the reason? Why, if it prosper, none dare call it treason[124]). Именно представители партии умеренных и составили правительство Елизаветы, а радикалы (исключая Трокмортона) оказались на второстепенных ролях[124]. Елизавета прекрасно понимала вскрытую восстанием Уайатта угрозу со стороны дворян-парламентариев и их безземельных младших сыновей — той самой силы, что возглавила восстание Уайатта[125]. Елизавета подчинила внутреннюю политику идее примирения с дворянством, а внешние войны и колониальные захваты поглотили энергию наиболее активной его части — в том числе бывших заговорщиков Арнолда, Керью и Вогана[125].

Судьбы выживших мятежников

  • Катберт Воган (1520—1563) после освобождения продолжил жизнь солдата. В 1563 году он погиб в Гавре при обороне города от католиков[127].
  • Питер Керью[англ.] (1514—1575), эмигрировавший во Францию, несколько месяцев пытался найти финансирование для мятежа Генри Дадли[128]. Летом 1556 года Керью был арестован Пэджетом во Фландрии, вывезен в Англию и отсидел несколько месяцев в Тауэре. В 1557 году Керью участвовал в военной экспедиции во Францию. В 1568 году Керью отправился в Ирландию, чтобы вернуть контроль над якобы принадлежавшими ему землями. Судебные споры быстро переросли в вооружённый конфликт с местными землевладельцами и спровоцировали первый мятеж Десмонда[англ.]. Правительство Елизаветы, увязшее в колонизации Ирландии, посчитало действия Керью слишком радикальными и принудило его вернуться в Англию. Вскоре после смерти Керью Джон Хукер[англ.] написал его подробную биографию, одну из первых английских книг этого жанра. По мнению историка эмиграции XVI века Кристин Гарретт, Керью «возможно, был самой значительной и пророческой фигурой среди всех деятелей эмиграции [времён Марии Тюдор]»[129].
  • Эдвард Кортни находился под стражей сначала в Тауэре, а затем в замке Фотерингей до начала апреля 1555 года[130]. В конце апреля или начале мая 1555 года Кортни уехал в изгнание[131]. Почти полгода он провёл при дворе Карла V в Брюсселе, а с января 1556 года обосновался в Падуе[132]. Смерть Кортни 18 сентября 1556 года породила устойчивые слухи о его отравлении[133].
  • Джеймс Крофт (около 1518—1590) выдержал пытки в Тауэре, но не оговорил Елизавету. Взойдя на престол, Елизавета восстановила Крофта в правах на конфискованное при Марии имущество, а сам Крофт стал клиентом елизаветинского фаворита Роберта Дадли[134]. С 1563 года до своей смерти Крофт представлял Хартфордшир в парламенте и занимал второстепенные должности в местной администрации.
  • Уильям Пикеринг (1515 или 1516—1575) в феврале 1554 года бежал во Францию, где вместе с Керью готовил морскую операцию против «испанских захватчиков». В марте 1555 года он был помилован и вскоре вернулся в Англию. После коронования Елизаветы иностранные послы доносили, что неженатый Пикеринг был наиболее вероятным кандидатом в мужья Елизаветы, но сам Пикеринг публично отрицал это. Он не вернулся в большую политику и прожил остаток жизни в своих поместьях[128][135].
  • Николас Трокмортон[англ.] (1515 или 1516—1571) в июне 1556 года бежал из страны, опасаясь преследования в связи с заговором Генри Дадли[118]. Благодаря заступничеству многочисленной родни (у Трокмортона было семь братьев[136]) в 1557 году он добился помилования и вернул конфискованные поместья. Вернувшись в Англию, Трокмортон установил контакт с Елизаветой и примкнул к протестантской партии[137]. После воцарения Елизаветы Трокмортон сделал быструю придворную карьеру, служил послом во Франции и при дворе Марии Стюарт. В 1570 году Трокмортона заподозрили в участии в Северном восстании, взяли под стражу, но вскоре освободили из-за его нездоровья. Он умер под следствием, но на свободе в феврале 1571 года[138][139].

Полный список выживших и эмигрировавших из страны мятежников приводится в биографическом словаре Кристин Гарретт «Эмигранты эпохи Марии» (англ. The Marian Exiles), впервые изданном в 1938 году[140].

Восстание в культуре

Первое краткое описание восстания, составленное Джоном Митчеллом, было напечатано уже в марте 1554 года в виде главки «Краткой хроники королей Англии»[141]. Полное историческое описание составил в том же году священник Джон Проктор. В январе — феврале 1554 года Проктор заведовал школой в Тонбридже, в одиннадцати милях от базы Уайатта в Мейдстоуне. «История восстания Уайатта» Проктора была издана в конце декабря 1554 года в Лондоне и переиздана в январе 1556 года. Проктор придерживался верноподданической позиции и католической веры и искал причины возмущения в ереси, которую сам Уайатт якобы скрывал от своих сообщников[142]. После двух изданий книга Проктора была надолго забыта, но в XX веке она была вновь признана важнейшим историческим источником[143].

В 1995 году вышел роман Барбары Кайл «Дочь короля» (The King’s Daughter), действие которого происходит в Лондоне во время восстания Уайатта.

В кинематографе восстание Уайатта отражено эпизодически — как развязка истории леди Джейн Грей или как завязка истории о приходе к власти Елизаветы. В фильме 1986 года «Леди Джейн» восстание показано с точки зрения семейства Генри Грея. Роль Генри Грея, отправляющегося поднимать мятеж, исполнил Патрик Стюарт. В телефильме 2005 года «Королева-девственница», начинающемся с ареста Елизаветы 18 марта 1554 года, показаны сцены пыток и казни Уайатта (в роли Томаса Уайатта — Брайан Дик[англ.]). В английском телеспектакле 1971 года «Елизавета R», главной темой которого стала эволюция взаимоотношений Марии и Елизаветы[144], произнесённые Уайаттом слова («Боже, храни принцессу Елизавету» вместо «Боже, храни королеву Марию») стали поводом к изменению в поведении Марии[145]. По замыслу создателей спектакля, Мария и в ходе восстания, и после него сохраняла тёплые отношения к сводной сестре[145] — до того, как Уайатт под пытками оговорил Елизавету[146]. Слова Уайатта разрушили хрупкий мир в королевской семье, Мария потеряла веру в людей и погрузилась в религиозный фанатизм[145].

Примечания

  1. ↑ 1,00 1,01 1,02 1,03 1,04 1,05 1,06 1,07 1,08 1,09 1,10 Fletcher and McCulloch, 2008, p. 101.
  2. ↑ 2,0 2,1 Loades, 1965, pp. 76, 77.
  3. ↑ 3,0 3,1 3,2 Loades, 1965, p. 74.
  4. ↑ McDougall, 2006, pp. 69—70.
  5. ↑ McDougall, 2006, p. 71.
  6. ↑ Подробно см. комментарий в Cummings, B. The Book of Common Prayer: The Texts of 1549, 1559, And 1662. — Oxford University Press, 2011. — 820 p. — ISBN 9780199207176..
  7. ↑ Подробно см. Wood, A. The 1549 Rebellions and the Making of Early Modern England. — Cambridge University Press, 2007. — 291 p. — ISBN 9780521832069.
  8. ↑ Taylor, 2006, p. 61.
  9. ↑ Taylor, 2006, p. 72.
  10. ↑ Taylor, 2006, pp. 58—59.
  11. ↑ 11,0 11,1 Taylor, 2006, p. 59.
  12. ↑ 12,0 12,1 Taylor, 2006, p. 60.
  13. ↑ Taylor, 2006, p. 64.
  14. ↑ Taylor, 2006, p. 68.
  15. ↑ Loades, 1965, p. 10.
  16. ↑ 16,0 16,1 Loades, 1965, p. 12.
  17. ↑ Taylor, 2006, p. 70.
  18. ↑ 18,0 18,1 18,2 Loades, 2006, p. 93.
  19. ↑ Loades, 1965, p. 14.
  20. ↑ 20,0 20,1 20,2 20,3 20,4 20,5 Taylor, 2006, p. 75.
  21. ↑ 21,0 21,1 Loades, 1965, p. 15.
  22. ↑ Loades, 1965, p. 17: Грей примкнул к заговору «до Рождества 1553 года»..
  23. ↑ 23,0 23,1 Loades, 1965, p. 19.
  24. ↑ 24,0 24,1 24,2 Loades, 1965, p. 21.
  25. ↑ Taylor, 2006, pp. 207—208.
  26. ↑ 26,0 26,1 Taylor, 2006, p. 207.
  27. ↑ 27,0 27,1 27,2 27,3 Taylor, 2006, p. 208.
  28. ↑ 28,0 28,1 28,2 28,3 Loades, 2006, p. 94.
  29. ↑ Loades, 2006, pp. 94, 97.
  30. ↑ Loades, 1965, pp. 22, 23.
  31. ↑ 31,0 31,1 Fletcher and McCulloch, 2008, p. 100.
  32. ↑ 32,0 32,1 Loades, 1965, p. 78.
  33. ↑ 33,0 33,1 Loades, 1965, p. 86.
  34. ↑ 34,0 34,1 Loades, 2006, p. 95.
  35. ↑ Loades, 2006, p. 95. Контракт был подписан 12 января — Loades, 1965, p. 12.
  36. ↑ 36,0 36,1 36,2 Loades, 1965, p. 23.
  37. ↑ Froude, 1910, p. 88.
  38. ↑ Loades, 1965, p. 35.
  39. ↑ 39,0 39,1 39,2 Froude, 1910, p. 90.
  40. ↑ Loades, 1965, pp. 36, 37.
  41. ↑ Taylor, 2006, p. 82.
  42. ↑ 42,0 42,1 Loades, 1965, p. 40.
  43. ↑ Loades, 1965, p. 38.
  44. ↑ 44,0 44,1 Loades, 1965, p. 41.
  45. ↑ Loades, 1965, p. 43.
  46. ↑ 46,0 46,1 Froude, 1910, p. 92.
  47. ↑ Loades, 1965, pp. 27, 28.
  48. ↑ Loades, 1965, pp. 29, 32.
  49. ↑ Loades, 1965, p. 29.
  50. ↑ Loades, 1965, p. 31.
  51. ↑ Loades, 1965, p. 32.
  52. ↑ Loades, 2006, p. 99.
  53. ↑ Loades, 1965, p. 24.
  54. ↑ Loades, 2006, pp. 52, 53.
  55. ↑ Froude, 1910, p. 91.
  56. ↑ 56,0 56,1 Loades, 2006, p. 96.
  57. ↑ 57,0 57,1 Loades, 2006, p. 97.
  58. ↑ 58,0 58,1 58,2 58,3 58,4 Loades, 1965, p. 48.
  59. ↑ Loades, 1965, pp. 50, 51.
  60. ↑ Fletcher and McCulloch, 2008, p. 94.
  61. ↑ Loades, 1965, p. 50.
  62. ↑ Loades, 1965, p. 79.
  63. ↑ Loades, 1965, p. 78, 249.
  64. ↑ Loades, 1965, p. 51.
  65. ↑ Loades, 1965, pp. 51, 52.
  66. ↑ 66,0 66,1 66,2 Loades, 1965, p. 54.
  67. ↑ Loades, 1965, p. 81.
  68. ↑ Loades, 1965, p. 53.
  69. ↑ 69,0 69,1 Loades, 1965, p. 52.
  70. ↑ Loades, 1965, p. 77. Полный список этих приходов приведён в приложении. Карта районов вербовки мятежников приводится в Fletcher and McCulloch, pp. xxii—xxiii..
  71. ↑ Loades, 1965, p. 77.
  72. ↑ 72,0 72,1 Loades, 1965, p. 56.
  73. ↑ Loades, 1965, p. 57.
  74. ↑ 74,0 74,1 74,2 Froude, 1910, p. 93.
  75. ↑ 75,0 75,1 75,2 75,3 Loades, 1965, p. 58.
  76. ↑ 76,0 76,1 Loades, 1965, p. 60.
  77. ↑ 77,0 77,1 77,2 Loades, 1965, p. 68.
  78. ↑ 78,0 78,1 78,2 78,3 78,4 78,5 Loades, 1965, p. 59.
  79. ↑ Loades, 1965, p. 84.
  80. ↑ 80,0 80,1 Loades, 1965, p. 85.
  81. ↑ 81,0 81,1 Head, 1995, p. 240.
  82. ↑ 82,0 82,1 82,2 Head, 1995, p. 241.
  83. ↑ Loades, 1965, p. 62.
  84. ↑ 84,0 84,1 84,2 84,3 Froude, 1910, p. 96.
  85. ↑ Fletcher and McCulloch, 2008, pp. 96—97.
  86. ↑ Loades, 1965, p. 82.
  87. ↑ Froude, 1910, p. 97.
  88. ↑ Froude, 1910, p. 98.
  89. ↑ Loades, 1965, p. 65.
  90. ↑ Loades, 1965, pp. 65, 66.
  91. ↑ 91,0 91,1 91,2 Loades, 1965, p. 66.
  92. ↑ 92,0 92,1 Loades, 1965, p. 67.
  93. ↑ 93,0 93,1 Sil, 2001, p. 140.
  94. ↑ Loades, 1965, pp. 68, 69.
  95. ↑ Loades, 1965, p. 63.
  96. ↑ Sil, 2001, p. 141.
  97. ↑ 97,0 97,1 97,2 97,3 Loades, 1965, p. 69.
  98. ↑ Loades, 1965, pp. 63, 69.
  99. ↑ Loades, 1965, pp. 69, 70.
  100. ↑ 100,0 100,1 Loades, 1965, p. 76.
  101. ↑ 101,0 101,1 Loades, 1965, p. 70.
  102. ↑ Loades, 1965, pp. 71, 72.
  103. ↑ Loades, 1965, pp. 70, 71, 72.
  104. ↑ 104,0 104,1 104,2 104,3 104,4 Loades, 1965, p. 72.
  105. ↑ Loades, 1965, p. 71.
  106. ↑ Loades, 1965, p. 88.
  107. ↑ 107,0 107,1 107,2 107,3 107,4 Loades, 1965, p. 73.
  108. ↑ 108,0 108,1 108,2 108,3 108,4 Loades, 1965, p. 108.
  109. ↑ 109,0 109,1 109,2 Loades, 1965, p. 109.
  110. ↑ 110,0 110,1 110,2 Loades, 1965, p. 89.
  111. ↑ Loades, 1965, p. 91.
  112. ↑ 112,0 112,1 112,2 Loades, 1965, p. 90.
  113. ↑ 113,0 113,1 113,2 113,3 113,4 Loades, 1965, p. 113.
  114. ↑ 114,0 114,1 114,2 114,3 Fletcher and McCulloch, 2008, p. 98.
  115. ↑ Loades, 1965, p. 115.
  116. ↑ 116,0 116,1 116,2 Loades, 1965, p. 114.
  117. ↑ 117,0 117,1 117,2 Loades, 2006, p. 115.
  118. ↑ 118,0 118,1 118,2 118,3 Patterson, 1998, p. 14.
  119. ↑ Patterson, 1998, p. 19: адвокаты по таким делам появились в английском уголовном суде лишь в 1696 году..
  120. ↑ 120,0 120,1 Loades, 1965, p. 97.
  121. ↑ Patterson, 1998, pp. 19, 22, 24 и др..
  122. ↑ Loades, 2006, pp. 92, 98.
  123. ↑ 123,0 123,1 123,2 123,3 123,4 Loades, 2006, p. 103.
  124. ↑ 124,0 124,1 124,2 Loades, 2006, p. 246.
  125. ↑ 125,0 125,1 Loades, 2006, p. 245.
  126. ↑ Pollard, A. F. Arnold, Nicholas // Dictionary of National Biography, 1901 supplement (англ.). — 1901.
  127. ↑ Hearn, K. Portrait of Elizabeth Roydon, Lady Golding. Tate Gallery (2001). Дата обращения: 17 июня 2012. Архивировано 25 сентября 2012 года.
  128. ↑ 128,0 128,1 Thorpe, S.M. Pickering, Sir William (1516/17-75), of London and Byland and Oswaldkirk, Yorks. // The History of Parliament: the House of Commons 1509-1558 / ed. Bindoff, S. T.. — Secker & Warburg for the History of Parliament Trust, 1982. — ISBN 9780436042829.
  129. ↑ Garrett, 2010, p. 104.
  130. ↑ Taylor, 2006, pp. 120, 128, 129.
  131. ↑ Taylor, 2006, pp. 130.
  132. ↑ Taylor, 2006, pp. 135, 142, 160, 161.
  133. ↑ Taylor, 2006, pp. 208—212.
  134. ↑ Loades, 1965, pp. 246, 247.
  135. ↑ Garrett, 2010, pp. 249—250.
  136. ↑ Patterson, 1998, pp. 13, 15.
  137. ↑ Patterson, 1998, pp. 14, 15.
  138. ↑ Patterson, 1998, p. 15.
  139. ↑ Garrett, 2010, pp. 306—307.
  140. ↑ Garrett, 2010.
  141. ↑ Bryson, 2009, chapter XIX. Факсимильное издание хроники см. A breviat Chronicle containing al the Kynges from Brute to this daye.
  142. ↑ Bryson, 2009, chapter XIX.
  143. ↑ Bryson, 2009, chapter XIX: «one of the primary sources on Mary’s reign».
  144. ↑ Latham, 2011, p. 191.
  145. ↑ 145,0 145,1 145,2 Latham, 2011, p. 195.
  146. ↑ Latham, 2011, p. 197.

Источники

Источник — https://xn--h1ajim.xn--p1ai/index.php?title=Восстание_Уайатта&oldid=6310610