Речь Рузвельта 8 декабря 1941 года

Эта статья находится на начальном уровне проработки, в одной из её версий выборочно используется текст из источника, распространяемого под свободной лицензией
Материал из энциклопедии Руниверсалис
Рузвельт выступает с речью в Конгрессе. За ним сидят вице-президент Генри А. Уоллес (слева) и спикер Палаты представителей Сэм Рейберн (справа). Правее Рузвельта сидит сын президента — Джеймс Рузвельт, сопровождавший своего отца в Капитолий и служивший офицером в морской пехоте.
Президент США Франклин Д. Рузвельт

8 декабря 1941 года президент США Франклин Делано Рузвельт выступил на совместном заседании Конгресса США, сутки спустя после того, как авиация Японской империи осуществила нападение на главную базу ВМС США в Тихом океане — Пёрл-Харбор. В этот же день Японская империя атаковала ряд других владений Тихоокеанского региона — Гавайские острова и Филиппины, а также колонии в Гонконге и Индокитае. Одновременно с США в войну против Японии вступила Британская империя[1][2][3][4][5]. В американской прессе обиходное название речи произошло от первой её строки: Рузвельт описал предыдущий день как «дату, навсегда вписанную в историю как символ позора». Также упоминается в источниках как «Речь Пёрл-Харбора»[6].

В течение часа после выступления Конгресс утвердил резолюцию об объявлении войны Японии, тем самым США вступили во Вторую мировую войну. Эта речь стала одним из самых известных политических выступлений американских лидеров.

Анализ

Черновый вариант текста речи о «Дне Позора» с поправками Рузвельта.
(аудио)
Речь Рузвельта о «Дне Позора»
Entire speech. (3.1 MB, ogg/Vorbis format). by
Помощь по воспроизведению

Речь о «Дне Позора» шла чуть более семи минут. Государственный секретарь США Корделл Халл рекомендовал президенту уделить большее время на полное изложение истории американо-японских отношений и о длительным, но безуспешным усилиям по поиску мирного разрешения конфликта на уровне дипломатии. Однако Рузвельт сделал речь более короткой и очень ёмкой, полагая, что она окажет более драматический эффект на слушателей[7].

Пересмотренное по инициативе Рузвельта заявление оказалось более сильным, он настойчиво утверждал, что потомки всегда будут склонны оглядываться назад и рассматривать это нападение как акт военной агрессии против Штатов. Речь была задумана не просто как личный ответ президента, но и как заявление от имени всего американского народа перед лицом большой коллективной трагедии. Провозглашая неизгладимость нападения и выражая возмущение его «подлым» характером, речь произвела сплочение общества и спровоцировала реакцию нации на проявление коллективного ответа и решимости[8].

Первый абзац речи был тщательно сформулирован так, чтобы продемонстрировать изображение Соединенных Штатов Рузвельтом как жертвы невинной неспровоцированной агрессии со стороны Японии. Формулировка была намеренно подобрана пассивной. Вместо того чтобы заявить о том, что, например, «Япония напала на Соединенные Штаты», Рузвельт предпочел выдвинуть на первый план предложения объект, в отношении которого приняты меры, а именно подчеркнуть статус Соединенных Штатов как жертвы нападения[9]. Тема «нарушенной невиновности» была дополнительно усилена повествованием Рузвельта о продолжающихся переговорах с японскими послами, которые президент охарактеризовал как циничные и нечестные, ведущиеся японским правительством в то время, когда оно в тайне ото всех готовилось к войне против США[10].

Рузвельт сознательно стремился избежать более абстрактного обращения, которое в ту пору было сделано президентом Вудро Вильсоном в его собственной речи перед Конгрессом в апреле 1917 года, когда США вступили в Первую мировую войну[11]. Вильсон излагал стратегическую угрозу, исходящую от Германии, и подчеркнул идеалистические цели, стоящие за участием США в войне. Однако в 1930-е годы американское общественное мнение продолжало придерживаться изоляционистских взглядов и было против обсуждения таких тем, опасаясь, что идеализм на передел мира может быть достигнут только посредством «справедливой войны». Рузвельт, таким образом, акцентировал своё внимание на призыве к обществу на интуитивном уровне — призыву к патриотизму, а не к призыву идеалам. Тем не менее он постарался провести символическую связь с апрельским объявлением войны 1917 года: по пути в Капитолий, Рузвельта, помимо его сына, также сопровождала вдова 28-го президента США Эдит Боллинг Гальт Вильсон[12].

«Рамки Позора», определённые Рузвельтом, вызвали дополнительный общественный резонанс в связи с тем, что они следовали образцу более ранних рассказов о поражениях США. Битва при Литтл-Бигхорн в 1876 году и потопление крейсера USS Maine в 1898 году были одновременно и источником сильного национального возмущения, и решимости вступить в войну против врага. Поражения и неудачи каждый раз изображались просто как трамплин к возможной и неизбежной победе. По словам Сандры Зильберштейн, речь Рузвельта следовала устоявшейся традиции, согласно которой «посредством риторических условностей президенты берут на себя исключительные полномочия в качестве главнокомандующего, инакомыслие сводится к минимуму, враги очерняются, а люди снова гибнут, защищая свою нацию, молясь Богу»[13].

Рузвельт употребил идею kairos, которая нашла своё отражение к своевременной речи[14]; это сделало речь о «Дне Позора» мощной и риторически важной. Выступая с речью на следующий день после атаки на Пёрл-Харбор, Рузвельт представил себя готовым немедленно принять решение этой проблемы, указав на её важность как для него самого, так и для всей страны. Выбор времени для выступления, согласованный с мощной военной риторикой Рузвельта, позволил Конгрессу немедленно и единогласно одобрить вступление в войну. По сути, выбранное время для обращения к нации расширило его исполнительные полномочия не только до самого объявления войны, но и до её начала — полномочия, которые конституционно принадлежит Конгрессу.

Общий тон речи был решительным. Рузвельт не пытался скрыть огромный ущерб, нанесенный вооруженным силам США, отметив (не называя цифр, поскольку отчеты о потерях все ещё уточнялись), что «очень много американских жизней было потеряно» в результате нападения. Однако он подчеркнул свою уверенность в силе американского народа противостоять вызову, брошенному Японией, сославшись на «безграничную решимость собственного народа». Он стремился вновь заверить общественность в том, что меры по обеспечению их безопасности были приняты, отметив свою роль в качестве «главнокомандующего армии и флота» (ВВС стали частью Вооружённых сил США лишь спустя некоторое время) и заявил, что он уже «приказал принять все меры для защиты граждан».

Рузвельт также подчеркнул, что «американский народ, территория и интересы страны находятся под серьёзной угрозой», и обратил внимание на сообщения об атаках японской авиации в водах Тихого океана между Гавайскими островами и Сан-Франциско. Поступив таким образом, Рузвельт стремился заставить замолчать изоляционистское движение, которое решительно выступало против вступления США в европейский театр военных действий Второй мировой войны. Он заверил, что если бы территория и воды континентальной части США, а не только отдаленные владения, такие как Филиппины, рассматривались как находящиеся под прямой военной угрозой, политика изоляционизма стала бы абсолютно неприемлемой. Речь Рузвельта произвела желаемый эффект: только одна представительница Конгресса США, Джанет Рэнкин, проголосовала против принятия декларации об объявлении войны Японии, которой он добился. Изоляционистское движение в стране угасло почти сразу.

Примечания

  1. ↑ Presidential Materials, September 11: Bearing Witness to History, Smithsonian Institution (2002) Архивная копия от 6 июля 2009 на Wayback Machine («Printed copy of the Presidential address to Congress Reminiscent of Franklin D. Roosevelt’s address to Congress after the Japanese attack on Pearl Harbor»)
  2. ↑ Address by the President of the United States, December 8, 1941, in Declarations of a State of War with Japan and Germany, Senate Document No. 148 (77th Congress, 1st Session), at p. 7, reprinted at the University of Virginia School of Law project page, Peter DeHaven Sharp, ed.
  3. ↑ See Senate Document No. 148 (77th Congress, 1st Session), in Congressional Serial Set (1942)
  4. ↑ William S. Dietrich, In the shadow of the rising sun: the political roots of American economic decline (1991), p. xii. Архивная копия от 2 декабря 2020 на Wayback Machine
  5. ↑ Franklin Odo, ed., The Columbia documentary history of the Asian American experience, p. 77. Архивная копия от 2 июня 2021 на Wayback Machine
  6. ↑ Joseph McAuley. FDR’s ‘Pearl Harbor Speech,’ then and now. America Magazine (7 December 2015). Дата обращения: 9 апреля 2019. Архивировано 8 октября 2020 года.
  7. ↑ Brown 1998, pp. 117—120
  8. ↑ Neil J. Smelser, in Cultural Trauma and Collective Identity, p. 69. University of California Press, 2004. ISBN 0-520-23595-9.
  9. ↑ James Jasinski, Sourcebook on Rhetoric: key concepts in contemporary rhetorical studies. Sage Publications Inc, 2001. ISBN 0-7619-0504-9.
  10. ↑ Hermann G. Steltner, «War Message: December 8, 1941 — An Approach to Language», in Landmark Essays on Rhetorical Criticism ed. Thomas W. Benson. Lawrence Erlbaum Associates, 1993. ISBN 1-880393-08-5.
  11. ↑ Onion, Rebecca FDR's First Draft of His "Day of Infamy" Speech, With His Notes. Slate (8 декабря 2014). Дата обращения: 16 ноября 2015. Архивировано 17 ноября 2015 года.
  12. ↑ Emily S Rosenberg, A Date Which Will Live: Pearl Harbor in American Memory. Duke University Press, 2003. ISBN 0-8223-3206-X.
  13. ↑ Sandra Silberstein, War of Words: Language, Politics, and 9/11, p. 15. Routledge, 2002. ISBN 0-415-29047-3.
  14. ↑ Poulakos, John (1983). «Toward a Sophistic Definition of Rhetoric». Philosophy & Rhetoric 16 (1): 35–48.
Источник — https://xn--h1ajim.xn--p1ai/index.php?title=Речь_Рузвельта_8_декабря_1941_года&oldid=8705857