Расстрелы во Львове (июнь 1941)

Эта статья находится на начальном уровне проработки, в одной из её версий выборочно используется текст из источника, распространяемого под свободной лицензией
Материал из энциклопедии Руниверсалис

В конце июня 1941 года органами НКВД СССР были проведены массовые казни политических заключённых, содержавшихся в тюрьмах Львова.

Основанием для казней послужил приказ народного комиссара внутренних дел СССР Лаврентия Берии, который после немецкого вторжения на советскую территорию приказал расстрелять всех политических заключённых, содержавшихся в тюрьмах западных областей СССР, откуда невозможно было осуществить эвакуацию вглубь страны. По этому приказу во львовских тюрьмах и их отделениях было убито от 3,5 до 7 тысяч человек, включая женщин и несовершеннолетних[1].

С приходом вермахта во Львове вспыхнули погромы в отношении еврейского населения, которое подверглось обвинениям в сотрудничестве с советской государственной карательной системой и соучастии в её преступлениях. Информация о массовых убийствах заключённых во львовских тюрьмах была предана нацистской пропагандой широкой огласке и была использована немецкими властями в качестве предлога для массовых казней евреев.

Предыстория

Немецкое вторжение

Наступление немецких войск 22 июня−25 августа 1941 года.

22 июня 1941 года войска Третьего рейха вторглись на советскую территорию. Первые дни и недели войны были крайне успешными для агрессора: дивизиям вермахта удалось разбить войска приграничных военных округов СССР и проникнуть вглубь советской территории[2]. В частности, успехом увенчались немецкие удары на территории Западной Украины, в зоне ответственности Юго-Западного фронта[3]. За первые двадцать дней войны его войска понесли огромные потери в людях и технике и были вынуждены отступить на расстояние около 250 км на восток от германской границы[4].

Перед началом войны основные силы РККА были сконцентрированы в районе Львова, поскольку ожидалось, что именно здесь немцы нанесут свой удар. На самом деле основной удар в полосе действий группы армий «Юг» был нанесён утром 22 июня в 100 км к северу — 6-я армия из района Люблина наступала через Волынскую область в направлении города Ровно, а 1-я танковая группа генерала фон Клейста — из района польского города Томашув-Любельский через северные районы Львовской и юг Волынской области — в направлении г. Дубно[5].

«Пятая колонна»

Роль «пятой колонны» в этот период сыграло активизировавшееся украинское националистическое подполье. С самого первого дня военных действий вооружённые группы ОУН, дождавшись своего часа, развернули диверсионно-партизанскую войну в непосредственном тылу обороняющейся Красной армии. Согласно донесениям органов НКВД, в эти дни «диверсионно-террористические банды разрушали коммуникации в тылу советских войск, препятствовали эвакуации людей и материальных ценностей, наводили световыми сигналами вражеские самолеты на важные объекты, убивали партийных и советских работников, представителей правоохранительных органов. Переодетые в красноармейскую форму, оуновские банды нападали с тыла на мелкие подразделения и штабы Красной армии, обстреливали их с чердаков домов и заранее оборудованных огневых пунктов». Националисты устраивали засады на отдельные группы бойцов, уничтожали их, добывая таким образом себе оружие. В первую очередь уничтожали командный состав, зачастую предлагая рядовым-украинцам переходить на свою сторону. Многие местные жители, мобилизованные в РККА, сами дезертировали и переходили к оуновцам[5].

Были осуществлены вооружённые нападения на тюрьмы НКВД в Бережанах, Львове, Золочеве, Кременце, Самборе, Луцке и других городах. Например, из львовской тюрьмы № 1 (на ул. Лонцкого) было освобождено около 300 заключённых[6]. Бережанскую тюрьму пытались взять штурмом трижды в течение одних суток (26 июня). В Луцкой тюрьме в первый день войны арестованные оуновцы сами подняли бунт, который подавили войска НКВД, после чего 200 заключённых были расстреляны[5].

Начиная с 24 июня, в самом Львове оуновцы во многих местах города открывали с крыш и окон домов автоматный и пулемётный огонь по частям 8-го механизированного корпуса, который форсированным маршем передислоцировался в район боевых действий. Огневые точки были установлены на Высоком замке, городской газораспределительной станции, в Лычаковском парке, на костёлах в центре Львова и на трамвайном депо. В первый день советские войска отвечали беспорядочной стрельбой по окнам и чердакам. Стычки с повстанцами не прекращались круглые сутки, их вели подразделения Красной армии, милицейские патрули и бойцы 233-го полка конвойных войск НКВД. 25 июня начались облавы в домах в центре города. Комендатура издала приказ, запрещающий жителям центральной части города открывать окна, выходящие на главные улицы и площади, и вообще появляться у окон. По всем открытым окнам войска открывали огонь без предупреждения. Несмотря на принимавшиеся меры, вооружённые стычки на улицах города продолжались до 28 июня[5].

Эвакуация заключённых и пленных

Во Львове в этот период действовали три тюрьмы:

  • № 1 — на Лонцкого (внутренняя тюрьма НКВД),
  • № 2 — Замарстыновская (до войны — гарнизонная тюрьма),
  • № 4 — Бригидки.

Кроме того, задержанные и арестованные также содержались в здании довоенного апелляционного суда (ул. Батория), в зданиях суда (ул. Садовая) и в здании на ул. Яховича, где до войны размещался комиссариат польской полиции[7]. Эти места содержания, однако, в советских документах отдельно не показывались[8].

Двор тюрьмы на Лонцкого

Согласно документам, обнаруженным в советских архивах, следует, что по состоянию на 10 июня 1941 года во львовских тюрьмах содержалось 5145 человек[9]. Можно с уверенностью полагать, однако, что к концу июня это число увеличилось, поскольку с началом вторжения и в ходе подавления националистического восстания были задержаны сотни местных жителей[10].

Изначально, в соответствии с разработанными ещё до войны планами, заключённых собирались вывезти вглубь СССР[11]. 23 июня 1941 года заместитель народного комиссара внутренних дел СССР В. В. Чернышёв утвердил план эвакуации заключённых из тюрем Западной Украины, Западной Белоруссии и Литвы. По этому плану заключённых из львовских тюрем (общей численностью 4591 человек) должны были эвакуировать в Башкирию, Северную Осетию, Архангельскую, Ивановскую и Молотовскую области[12]. В тот же день начальник управления тюрем НКВД Украинской ССР капитан госбезопасности Андрей Филиппов, действуя на основании распоряжения народного комиссара внутренних дел УССР Василия Сергиенко, передал командиру 13-й дивизии конвойных войск НКВД полковнику Завьялову план эвакуации 23 400 заключённых, содержавшихся на Западной Украине[13].

Из сохранившихся отчётов 13-й дивизии конвойных войск НКВД следует, что из Львова 23 июня сумели отправить на восток всего один состав с 527 заключёнными[14][15]. Согласно польским источникам, однако, из одной из львовских тюрем (возможно, с ул. Яховича) колонна численностью около 800 человек была отправлена на восток пешком[16] — через Тернополь, Чортков и Бердичев — и прибыла в Москву 28 августа[17]. По пути конвоиры убивали всех, кто отставал от колонны. В Москве заключённые были погружены в вагоны и продолжали эвакуацию по железной дороге. Пунктом назначения стал Первоуральск, куда 16 ноября 1941 года прибыло всего 248 заключённых[17][16].

В это же время из Львовской области (в основном пешими колоннами) эвакуировали польских военнопленных, занятых на строительстве железнодорожных линий Львов — Перемышль, Львов — Тернополь и Львов — Ровно и аэродрома в Скнилове[18]. Добравшись до Волочиска, поляки были погружены по 100 человек в товарные вагоны и отправлены в Старобельск, куда они прибыли к 28 июля 1941 года. Число жертв проведённой таким образом эвакуации составило не менее 1800 человек.

Отсутствие необходимого количества железнодорожных вагонов, хаос первых дней войны и быстрое продвижение немецких войск привели к тому, что планы эвакуации львовских тюрем стали невыполнимыми[19]. Советские власти, однако, не собирались допускать того, чтобы «враги народа» были освобождены немцами[20]. 24 июня народный комиссар внутренних дел Лаврентий Берия подписал приказ, в соответствии с которым областным управлениям НКГБ предписывалось расстрелять всех политических заключённых, содержащихся в западных областях СССР, откуда эвакуация оказалась невозможной. Согласно приказу Берии, расстрелу подлежали лица, осуждённые за «контрреволюционную, антисоветскую деятельность», саботаж и диверсии, а также лица, находящиеся под следствием по «политическим» статьям[21].

Расстрелы

Основная статья: Расстрелы заключённых НКВД и НКГБ (1941)
Тела жертв расстрелов во Львове

Первые казни заключённых во Львове прошли уже 22 июня[22]. В частности, были спешно расстреляны 108 заключённых, приговорённых к смертной казни[23]. На следующий день начались казни заключённых во внутренней тюрьме НКГБ на улице Лонцкого. Несмотря на то, что в эти дни было расстреляно несколько сот человек, казни заключённых фактически ещё не приобрели массового, организованного характера.

Львов, который находился всего в 80 км от границы, уже в первый день войны дважды подвергся немецким авиабомбардировкам, которые причинили многочисленные человеческие жертвы. Несмотря на то, что город находился в стороне от основного немецкого удара[24], советские государственные учреждения быстро охватила паника. Уже в ночь с 22 на 23 июня приезжие работники советских учреждений и их семьи обратились в массовое бегство на восток. Хаос и паника не обошли стороной тюремные службы. Сотрудники и охранники бежали из города, бросив заключённых в закрытых тюрьмах[22]. В то же время 233-й полк конвойных войск НКВД, в задачу которого входила, в частности, охрана львовских тюрем, на протяжении 23—24 июня был парализован серией противоречивых приказов — согласно одним указаниям, необходимо было организовать эвакуацию из Львова, а согласно другим — наоборот, оставаться на месте[22].

Ситуация радикально изменилась 25 июня, когда во всех львовских тюрьмах приступили к массовой и систематической ликвидации заключённых. Исследователи Богдан Мусял (Bogdan Musiał) и Александр Гурьянов связывают начало этой акции с прибытием в город заместителей народных комиссаров внутренних дел и госбезопасности УССР Т. Строкач и И. Ткаченко[25][26][1]. Мусял предполагает, что приехавшие во Львов получили задание обеспечить выполнения приказа Берии от 24 июня о расстреле «контрреволюционных элементов»[25]. В связи с этим он указывает на отчёт НКВД от 26 июня[27], из содержания которого следует, что с приездом высокопоставленных сотрудников НКВД и НКГБ планы эвакуации заключённых на восток были окончательно отменены и было принято решение выпустить на свободу уголовников и вывезти лишь около 200 так называемых «перебежчиков». В этом отчёте не раскрывалось, какая судьба ожидает остальных заключённых, но события последующих дней показали, что их было решено ликвидировать на месте[22].

Казни во львовских тюрьмах проходили по одной и той же схеме. Сотрудники НКВД и НКГБ вызывали заключённых из камер, после чего по одному или небольшими группами заводили их в тюремные подвалы и там расстреливали. Индивидуальные и массовые расстрелы происходили и во внутренних дворах тюрем. В последние часы перед входом в город немецких войск заключённых убивали прямо в камерах, расстреливая из автоматов через «кормушки» — окошки для подачи пищи — или бросая гранаты в переполненные помещения. Трупы хоронили в общих могилах, вырытых во дворе тюрьмы, или оставляли в камерах и подвалах (некоторые из них были замурованы). Иногда тела жертв закапывали за пределами тюрем — например, в парке Боднара[28][29]. Во время расстрелов заводили автомобильные двигатели, чтобы таким образом заглушить звуки выстрелов и крики жертв[30]. Соседние улицы блокировались милицейскими постами, не давая посторонним лицам подходить к тюремным зданиям[31]. Казни продолжались до окончательного ухода советских войск из Львова[32].

Всего за период до 28 июня во Львове было расстреляно 4140 заключённых[29].

«Бригидки»

В тюрьме «Бригидки» размещалось, по-видимому, около 4 тысяч заключённых[33]. По словам Дитера Шенка, первые расстрелы проводились там уже 22 июня[34]. Вечером 23 июня охрана покинула здание, заперев ворота и оставив заключённых в закрытых камерах[35]. На следующее утро заключённые разобрались в ситуации и, взломав двери камер, вышли на тюремный двор[36]. В соответствии с рапортами сотрудников НКВД, двум—трём с лишним сотням из них[37], в основном заключённым по общеуголовным статьям[22], удалось покинуть тюрьму через взломанные снаружи ворота и крышу[36]. Остальным заключённым либо не удалось взломать двери здания, либо они не осмелились этого сделать[34][36]. Тем временем, примерно в 4 часа утра 25 июня в «Бригидки» вернулась охрана[36]. Пулемётным огнём заключённых загнали назад в камеры, убив при этом по меньшей мере тринадцать человек и ранив ещё шестерых[22]. Двери камер снова были заперты, а узникам было приказано лечь на пол лицом вниз[36].

По воспоминаниям одного из здешних заключённых, заключённым раздали листки бумаги, на которых они должны были написать свои фамилию, имя и отчество, дату рождения, дату ареста, а также статью обвинения или приговора[38]. После этого уголовники были выпущены[37][36]. Политических заключённых в большинстве случаев ждала смерть. Заключённых выводили из камер группами по 20—40 человек, после чего расстреливали в тюремном дворе[39]. В других крыльях здания заключённых поодиночке или небольшими группами выводили из камер, заводили в подвал и там убивали[33]. Казни осуществляли и непосредственно в камерах[40]. Выстрелы и крики жертв заглушали работающими двигателями грузовиков[36]. Казни продолжались до 28 июня, после чего здание подожгли — возможно, рассчитывая таким образом замести следы преступления[33]. Некоторые источники предполагают, однако, что «Бригидки» подожгли выжившие заключённые уже после ухода охраны, чтобы уничтожить тюремную документацию, которая могла попасть в руки немцев[41].

По оценкам непосредственных свидетелей, в ходе бойни в «Бригидках» спастись удалось лишь примерно ста мужчинам и нескольким десяткам женщин[33]. В то же время, в сохранившихся советских документах сообщалось, что в тюрьме на улице Казимежевской в камерах остались 1366 заключённых. До этого несколько сотен заключённых предприняли успешный побег, а ещё какое-то число заключённых было освобождено или эвакуировано. Исходя из этого, Богдан Мусял подсчитал, что от рук сотрудников НКВД погибла по крайней мере половина заключённых, то есть более двух тысяч[33].

Тюрьма на ул. Лонцкого

В этой тюрьме после нападения Германии на СССР, в июне 1941 года работниками НКВД было расстреляно несколько сотен заключённых (924 человека, по данным Начальника тюремного отделения НКВД по Львовской области лейтенанта Лермана)[42][43].

Замарстыновская тюрьма

Тюрьма на улице Яховича

Эксгумация. Еврейские погромы

Вошедшие в город немцы согнали к местам казней местных евреев, заставив их раскапывать свежие захоронения; кинокадры с эксгумированными телами послужили материалом для нацистской пропаганды (в выпуске «Немецкого еженедельного обозрения» кадры с евреями были показаны сразу же после кадров с опознанием тел заключённых). Почти сразу же, в конце июня и первых числах июля, во Львове произошёл еврейский погром. Погромщики неправомерно обвиняли всех львовских евреев в причастности к расстрелам НКВД, хотя лишь небольшое количество местных евреев сотрудничало с советскими властями и НКВД — основную массу кадров НКВД составляли лица, прибывшие с советских территорий.

Аналогичные инциденты

Памятник погибшим напротив тюрьмы на Лонцкого

Уничтожение эвакуированных заключённых продолжалось на территории Центральной и Восточной Украины — в пересыльных тюрьмах Умани, Киева и Харькова (см. Харьковская трагедия).

Одно из массовых уничтожений арестованных произошло на Тернопольщине. Оно получило название Залещицкой трагедии. Тогда с обеих сторон разрушенного железнодорожного моста через Днестр пригнали 14 вагонов с заключёнными, в каждом из которых находилось от 50 до 70 человек. Вагоны облили горючим, подожгли и сбросили в реку. Никто из заключённых не выжил[44][аффилированный источник? 1609 дней][45]. Советская пропаганда позднее приписала все эти преступления нацистам.

В целом в первые недели войны в тюрьмах Западной Украины было казнено около 22 тысяч человек[44][46].

Память

  • На площади Шашкевича, напротив тюрьмы на Лонцкого, в 1997 году был возведён памятник жертвам коммунистических преступлений.
  • На Яновском кладбище возле поля № 55 находится братская могила «Три креста», в которой захоронены неопознанные жертвы тюрьмы «Бригидки». Рядом в 1990 году установлен стилизованный под березу памятный крест жертвам террора НКВД, которые погибли в июне 1941 года[47].

См. также

Примечания

  1. ↑ Zbrodnicza ewakuacja więzień i aresztów NKWD na Kresach Wschodnich II Rzeczypospolitej w czerwcu – lipcu 1941 roku. Materiały z sesji naukowej w 55. rocznicę ewakuacji więźniów NKWD w głąb ZSRR, Łódź 10 czerwca 1996 r. Warszawa: GKBZpNP-IPN, 1997. ISBN 83-903356-6-2. (польск.)
  2. ↑ Sołonin, 2015, с. 7—8.
  3. ↑ Sołonin, 2015, с. 171.
  4. ↑ Sołonin, 2015, с. 378—387.
  5. ↑ 5,0 5,1 5,2 5,3 Патриляк І. К. Антирадянське збройне повстання ОУН (жовтень 1939 — липень 1941 р.) // Розділ 1. Тактика і стратегія українських націоналістів на початковому етапі Другої світової війни. с. 15—52. В сб.: Організація українських націоналістів і Українська повстанська армія: Історичні нариси / НАН України; Інститут історії України / С. В. Кульчицький (відп. ред.). — К.: Наукова думка, 2005. — 495 с. ISBN 966-00-0440-0. (укр.)
  6. ↑ Motyka, 2006, с. 88.
  7. ↑ Zbrodnicza ewakuacja, 1997, с. 122.
  8. ↑ Musiał, 2001, с. 93.
  9. ↑ Zbrodnicza ewakuacja, 1997, с. 53.
  10. ↑ Musiał, 2001, с. 96, 123.
  11. ↑ Musiał, 2001, с. 89.
  12. ↑ Popiński, 1995, с. 87.
  13. ↑ Skwara, 2007, с. 181.
  14. ↑ Musiał, 2001, с. 94.
  15. ↑ Popiński, 1995, с. 163.
  16. ↑ 16,0 16,1 Zbrodnicza ewakuacja, 1997, с. 66.
  17. ↑ 17,0 17,1 Węgierski, 1991, с. 269.
  18. ↑ Skwara, 2007, с. 183—184.
  19. ↑ Musiał, 2001, с. 91, 94-95.
  20. ↑ Musiał, 2001, с. 258—259.
  21. ↑ Musiał, 2001, с. 92.
  22. ↑ 22,0 22,1 22,2 22,3 22,4 22,5 Musiał, 2001, с. 95.
  23. ↑ Zbrodnicza ewakuacja, 1997, с. 41.
  24. ↑ Sołonin, 2015, с. 209.
  25. ↑ 25,0 25,1 Musiał, 2001, с. 95—96.
  26. ↑ Popiński, 2001, с. 168.
  27. ↑ Popiński, 2001, с. 166.
  28. ↑ Musiał, 2001, с. 103.
  29. ↑ 29,0 29,1 Игорь Деревьяный, научный сотрудник Национального музея-мемориала жертв оккупационных режимов «Тюрьма на Лонцкого». Расстрелы заключённых в июне-июле 1941 года. Как это было // Аргумент.ua. Дата обращения: 12 декабря 2018. Архивировано 4 октября 2018 года.
  30. ↑ Musiał, 2001, с. 104.
  31. ↑ Musiał, 2001, с. 136, 243.
  32. ↑ Musiał, 2001, с. 96.
  33. ↑ 33,0 33,1 33,2 33,3 33,4 Musiał, 2001, с. 102.
  34. ↑ 34,0 34,1 Schenk, 2011, с. 100.
  35. ↑ Węgierski, 1991, с. 270—271.
  36. ↑ 36,0 36,1 36,2 36,3 36,4 36,5 36,6 Węgierski, 1991, с. 271.
  37. ↑ 37,0 37,1 Skwara, 2007, с. 181.
  38. ↑ Musiał, 2001, с. 98—99.
  39. ↑ Musiał, 2001, с. 99—101.
  40. ↑ Schenk, 2011, с. 101.
  41. ↑ Węgierski, 1991, с. 272.
  42. ↑ Документы об уничтожении заключённых в тюрьмах Львова в начале войны Архивировано 8 марта 2010 года.
  43. ↑ Документ 6 (недоступная ссылка). Дата обращения: 29 ноября 2009. Архивировано 11 января 2012 года.
  44. ↑ 44,0 44,1 «На скривавленій землі» Архивная копия от 21 июня 2018 на Wayback Machine «Український тиждень», 29 серпня, 2011
  45. ↑ Жахливий злочин на мості через Дністер (недоступная ссылка). Дата обращения: 21 июня 2018. Архивировано 9 августа 2013 года.
  46. ↑ На самому початку війни в’язнів розстрілювали без жодних списків (недоступная ссылка). Дата обращения: 16 июля 2012. Архивировано 16 июля 2012 года.
  47. ↑ Христина Харчук Вул. Шевченка – Янівський цвинтар. Дата обращения: 21 июня 2018. Архивировано 13 марта 2014 года.

Источники

  • Grzegorz Mazur, Jerzy Skwara, Jerzy Węgierski. Kronika 2350 dni wojny i okupacji Lwowa 1 IX 1939 – 5 II 1946. — Katowice: Wydawnictwo Unia Jerzy Skwara, 2007. — ISBN 978-83-86250-49-3.
  • Motyka, Grzegorz. Ukraińska partyzantka 1942–1960. Działalność Organizacji Ukraińskich Nacjonalistów i Ukraińskiej Powstańczej Armii. — Warszawa: Instytut Studiów Politycznych PAN i Oficyna Wydawnicza „Rytm”, 2006. — ISBN 83-88490-58-3.
  • Musiał, Bogdan. Rozstrzelać elementy kontrrewolucyjne. Brutalizacja wojny niemiecko-sowieckiej latem 1941 roku. — Warszawa: Stowarzyszenie Kulturalne Fronda, 2001. — ISBN 83-88747-40-1.
  • Krzysztof Popiński, Aleksandr Kokurin, Aleksandr Gurjanow. Drogi śmierci. Ewakuacja więzień sowieckich z Kresów Wschodnich II Rzeczypospolitej w czerwcu i lipcu 1941. — Warszawa: Wydawnictwo „Karta”, 1995. — ISBN 83-900676-9-2.
  • Schenk, Dieter. Noc morderców. Kaźń polskich profesorów we Lwowie i holokaust w Galicji Wschodniej. — Kraków: Wysoki Zamek, 2011. — ISBN 978-83-931373-5-0.
  • Sołonin, Mark. Czerwiec 1941. Ostateczna diagnoza. — Poznań: Dom Wydawniczy „Rebis”, 2015. — ISBN 978-83-7818-616-8.
  • Węgierski, Jerzy. Lwów pod okupacją sowiecką 1939–1941. — Warszawa: Editions Spotkania, 1991. — ISBN 83-85195-15-7.
  • Zbrodnicza ewakuacja więzień i aresztów NKWD na Kresach Wschodnich II Rzeczypospolitej w czerwcu – lipcu 1941 roku. Materiały z sesji naukowej w 55. rocznicę ewakuacji więźniów NKWD w głąb ZSRR, Łódź 10 czerwca 1996 r. — Warszawa: GKBZpNP-IPN, 1997. — ISBN 83-903356-6-2.
  • Ще один етап геноциду. Як убивали в’язнів у тюрмах 1941 року «Історична правда» 6.09.2012
  • Репресії в Україні (1917—1990 рр.): Науково-допоміжний бібліографічний покажчик / Авт.-упор. Є. К. Бабич, В. В. Патока; авт. Вступ. Статті С. І. Білокінь. — К.: Смолоскип, 2007. — 519 с.
Источник — https://xn--h1ajim.xn--p1ai/index.php?title=Расстрелы_во_Львове_(июнь_1941)&oldid=10921377