Александрийский мусейон

Эта статья находится на начальном уровне проработки, в одной из её версий выборочно используется текст из источника, распространяемого под свободной лицензией
Материал из энциклопедии Руниверсалис
(перенаправлено с «Александрийский Музей»)
Запрос «Мусейон» перенаправляется сюда; о центре эстетического воспитания см. Мусейон (Москва).
Запрос «Музеон» перенаправляется сюда; о парке в Москве см. Музеон (парк).
Эллинистическая статуя музы (возможно, Полигимнии). Художественный музей Уолтерса

Александри́йский мусе́йон (или Александрийский музей; др.-греч. Μουσεῖον τῆς Ἀλεξανδρείας[Прим. 1]) — религиозный, исследовательский, учебный и культурный центр эллинизма; храм Муз. Основан в начале III века до н. э. при Птолемее Сотере по инициативе Деметрия Фалерского, находился на государственном обеспечении. В состав мусейона входила обширная Александрийская библиотека, организованная в этот же период. Учёные, принятые в сотрудники мусейона, занимались натурфилософией, математикой, астрономией, географией, медициной, теорией музыки, лингвистикой и другими науками. Роль мусейона — культурная и религиозная — сохранилась и в эпоху римского завоевания. На базе храма возник неоплатонизм, в котором культ муз играл существенную роль. Мусейон был единственным античным храмом муз, который непрерывно функционировал не менее 800 лет. В III веке его жрецы-учёные встали в оппозицию Александрийской школе, и по мере христианизации Римской империи мусейон утратил религиозные функции, оставшись только светским учреждением. Последним его учёным, известным по имени, был Теон Александрийский, скончавшийся около 405 года. Существуют свидетельства того, что мусейон в том или ином виде продолжал действовать вплоть до VII, но точная дата прекращения его деятельности неизвестна.

Терминология

Термин «мусейон» (др.-греч. μουσεῖον) в изначальном употреблении обозначал один из традиционных типов греческого святилища и использовался в одном ряду с Герайоном (др.-греч. Ἡραῖον) — храмом Геры, Серапеумом (др.-греч. Σεραπείον) и прочими. Однако в древнегреческом языке «мусейон» был тесно связан с «собранием» в широком смысле; этим термином могли обозначать хоровод муз, однако Платон в «Федре» (267b) именует так «собрание [умных] речей» (др.-греч. μουσεῖα λόγων). Алкимадант Элейский пользовался термином «Мусей природы», в этом качестве его цитировал Аристотель («Риторика», 1406a, 25). У Афинея (V, 187d) термин приобретает более современное значение: «Мусеем Эллады» образно именуются Афины, в которых накопилось огромное количество статуй, картин, книг и прочих культовых и исторических памятников[2]. Применительно к Александрии у Афинея (I, 22d) появляется ироническое сравнение учёных и литераторов, содержавшихся Птолемеевским двором, с «откармливаемыми редкими птицами в вольере» (др.-греч. πολυτιμότατοι ὄρνιθες)[3].

Со временем термин «мусейон» сделался наименованием музыкально-художественной и научно-исследовательской деятельности, поскольку в Элладе классической эпохи она разворачивалась при храмах муз. Празднества и творческие соревнования также организовывались при святилищах, их материальные воплощения — в том числе тексты произведений и призы — посвящались музам и хранились в храме. Культ муз отправлялся во всех философских школах классической Античности, начиная с пифагорейской. Платон в «Федоне» (61a) прямо причислил философию к мусическим искусствам; перипатетики включили в этот ряд естествознание и медицину. Достижения каждого вида деятельности отражались в коллекциях, с сакральным целями собираемых при каждом мусее. Хотя от этого слова происходит современный термин «музей», мусейон, в отличие от современных музеев, не занимался выставками каких-либо экспонатов и их целенаправленным собиранием[4]. Тем не менее накопленные в Афинском, а затем и в Александрийском мусейоне коллекции стали обеспечивать образовательный и исследовательский процесс. Мусеи могли быть и местами досуга, поскольку это привлекало в храм публику[5].

История

Обстоятельства создания

Сфинкс в Серапеуме. Фото 2009 года

Александрийский мусейон признаётся высшим достижением традиции античных мусеев; одновременно он тесно связан с исследовательской и политической программой Аристотеля. В аристотелевской «Политике» (VII, 9, 1-4) содержится описание идеального города, в котором выделена отдельная территория для национальных мест почитания богов и героев, залы общественных трапез, гимнасиев и произведений искусства. По-видимому, эта теория повлияла на планировку александрийского квартала Брухейон, с его царскими дворцами, мусейоном, храмами, театром и прочим. Было и существенное отличие от идей Аристотеля: на первом месте в политике Птолемеев было придание святости новой столице в глазах не только эллинов, но и всех подвластных народов. Поэтому в Александрии был учреждён универсальный культ Сераписа с новым храмом[6]. В дополнение к основной Александрийской библиотеки, которая находилась рядом с мусейоном, в Серапеуме (храме Сераписа), располагалась ещё одна библиотека поменьше, которая, возможно, была открыта для других лиц, в отличие от более специализированной библиотеки для учёных в мусейоне[7][8]. Храм располагался на искусственной возвышенности в центре египетского квартала; по описанию Аммиана Марцеллина (XXII, 15), «Серапей, украшенный широчайшими атриями и колоннадами, живыми образами статуй, настолько выделялся великолепием своей отделки и украшений, что после Капитолия, навеки прославившего досточтимый Рим, нет ничего, что могло бы считаться более выдающимся во всей вселенной»[9].

С точки зрения древнегреческой религии именно Египет более всего напоминал святую землю, поскольку считался убежищем олимпийских богов от Тифона, принявшими там зооморфный образ, что облегчало отождествление собственных божеств с египетскими. Эта же мифологема объясняла облик египетских божеств, а также утверждала теорию, что египтяне научились мудрости непосредственно от олимпийцев и сохранили их первоначальное почитание, тогда как эллины вынуждены заново ему учиться (Тимей, 22b)[10]. Мусические искусства египтянам, по преданию, передал Аполлон, отождествляемый с Гором Бехдетским[11].

Ещё при основании Александрии её ядром был священный комплекс, полностью повторявший древнегреческие святилища. При жизни Александра Македонского был начат храм Исиды, которая отождествлялась с Герой и всеми возлюбленными Зевса — Деметрой, Ио, Персефоной. Греками Исида почиталась как богиня-мать, небесная царица (в этом качестве могла рассматриваться и Мнемосина). Рядом располагался Паней, по описанию Страбона (XVII, 1, 10) включавший искусственную гору, напоминавшую по форме «сосновую шишку»; точное его местоположение неизвестно. Сюда же Птолемей распорядился перенести тело Александра Великого. Царские дворцы не отделялись от святилищ, поскольку в эллинистическом Египте очень рано возник царский культ, неотделимый от соответствующих ритуалов[12].

Эллинистический период

Жан-Батист де Шампань[fr]. Царь Птолемей Филадельф повелевает 72 старцам перевести Библию в Александрийском мусейоне. Картина 1672 года, Версаль

Основателем мусейона и библиотеки был Птолемей I Сотер, что следует из рассказа Плутарха (Non posse suaviter vivi, 13, 3)[13]. Важную роль в формировании концепции мусейона сыграл Деметрий Фалерский, который прибыл в Египет между 297 и 294 годами до н. э., будучи к тому времени очень мистически настроенным; по сообщению Диогена Лаэртского (V, 76), он стал горячим поклонником культа Сераписа. Немалую роль сыграл, по-видимому, и Стратон[14]. Однако существующие источники не позволяют определить точную дату основания мусея, и очевидно, что собирание коллекций, круга учёных и библиотеки было длительным процессом, который продолжался и всё царствование Птолемея Филадельфа. Согласно К. Белоху, достаточно обоснованной датой может быть вторая половина 290-х годов до н. э.[15] Впрочем, в схолиях Иоанна Цецеса — византийского эрудита XII века — все организационные мероприятия по мусейону и библиотеке приписаны Птолемею Филадельфу, что отражает, прежде всего фольклорную традицию. Эта традиция возникла очень рано: уже Иосиф Флавий сообщал, что при царе состоял некий старец, без советов которого он не делал никаких дел («Иудейские древности», XII, 1). Э. Парсонс, комплексно рассмотрев источники, выделил три этапа в становлении комплекса мусейона и библиотеки. Начало собирания книг и приглашение учёных относится к царствованию Птолемея Сотера и осуществлялось Деметрием Фалерским и «другими советниками». Дальнейшая деятельность осуществлялась в царствование Птолемея Филадельфа Александром Этолийским, Зенодотом и Ликофроном — в первую очередь это создание ботанического и зоологического садов, медицинской школы, конструирование сложных автоматических устройств. Наконец, коллекции и книжное собрание Серапея были обустроены при Птолемее III Эвергете. Накопление художественных произведений и иноземных диковин продолжалось вплоть до времён Клеопатры, которой Марком Антонием были подарены коллекции Пергамского мусейона и библиотеки. Пространственно мусейон мог расширяться только до разгрома, устроенного в 145 году до н. э. Птолемеем Фисконом и направленного против всей александрийской интеллигенции, не поддержавшей его восхождение на престол[16].

В общем, история мусейона известна приблизительно и фрагментарно. Наивысший расцвет в его деятельности наблюдался при первых Птолемеях, примерно до конца III века до н. э. В те времена глава мусея и библиотеки был одновременно и воспитателем наследника престола[9]. Птолемей Филадельф учредил мусические игры в честь Аполлона и муз, на которых выдающимся писателям присуждались награды, о чём сообщал Витрувий в предисловии к VII книге своего трактата[17]. После гонений Птолемея Фискона во главе библиотеки встал один из военачальников царя — Кидас (сведения об этом содержатся в одном из Оксиринхских папирусов), и в целом до времён правления Клеопатры мусейон вступил в стабильную пору своего существования[18]. Собрания и здания мусея сильно пострадали во время гражданской войны 48—47 годов до н. э., когда в Александрии находился Юлий Цезарь. В результате военных действий в городе и царском квартале случился большой пожар. Античные авторы, описывая эти события, сильно противоречили друг другу: по Сенеке (De tranquilitate 9, 5) погибло 40 000 книг в Александрийской библиотеке, в то время как Павел Орозий (Oros., VI, 15, 3) приводил число в 400 000 книг, а Дион Кассий (XLII, 38) утверждал, что сгорели верфи, склады с хлебом и с книгами (вероятно, предназначенными к отправке в Рим), но не библиотека. Для восполнения ущерба Марк Антоний переместил в Египет всё собрание Пергамского мусейона, о чём свидетельствовал Плутарх[19].

Мусейон в римскую эпоху. Упадок и закрытие

Помпеева колонна и Сфинкс обозначают руины Серапейона. Фото 2006 года

Мало изменился статус учреждения и после римского завоевания; попечение о мусейоне приняли на себя римские императоры, заведение даже посетил Октавиан Август. По сообщению Светония (Claud., 42, 2), император Клавдий пристроил дополнительное здание[20]. Особенное внимание в римскую эпоху уделялось развитию филологии, известны александрийские учёные I—III веков, такие как Феон, Трифон, Апион. Некоторый подъём наблюдался в работе мусейона при Адриане и его преемниках — в это время работали филологи Аполлоний Дискол, Гарпократион и Гефестион, математик Менелай, врач Соран, астроном и географ Клавдий Птолемей. Теодор Моммзен, проанализировавший систему управления Римским Египтом, установил, что членство в мусейоне достаточно щедро предоставлял Адриан, это было видом вознаграждения[18]. При императорах членство в мусейоне не ограничивалось выдающимися учёными, но включало политиков, спортсменов и других людей, награждённых за поддержку императора[21]. Вплоть до правления Антонина Пия, устойчивой тенденцией было совмещение должностей попечителя мусейона и александрийского префекта, а также главы коллегии царских врачей. Эти должности могли занимать только лица всаднического достоинства[22].

Император Каракалла временно приостановил членство в мусейоне в 216 году н.э.[21][20] и, возможно, к этому времени центр обучения в Александрии переместился в Серапеум[21]. Однако при его преемниках мусейон был восстановлен в последний раз: ещё в середине III века там преподавал Диофант Александрийский. Окончательный упадок наступил во время войны Зенобии и Аврелиана, когда Брухейон, комплекс дворцов и садов, в который входил мусейон, вероятно, был уничтожен пожаром по приказу императора Аврелиана (по сообщению Аммиана Марцеллина, XXII, 16), произошло это примерно в 269—270 или 273 году. Преподавание после этого ещё велось косвенно оказывая влияние на александрийских учителей христианской церкви; со времени Константина Великого мусейон встал в оппозицию к Александрийской школе[23]. Неоплатонизм, ставший в III—IV веках господствующим мировоззрением александрийских интеллектуалов, иначе, чем старая древнегреческая религия, относился к материальному миру и собиранию предметов. Неоплатоников собираемые коллекции вещей интересовали как символы высшей духовной реальности. Например, распространённое в Античности собирание гемм и резных камней превратилось в учение о нахождении и использовании магической силы, заключённой в драгоценном камне. В период христианизации римского мира Серапеум превратился исключительно в культовое место, служители которого выступали ревностными защитниками язычества[24], в то время как мусейон наоборот начал терять свои религиозные функции.

Разрозненные упоминания в более поздних источниках свидетельствуют о том, что в IV веке мусейон всё ещё существовал, но мало что известно о его организации, и на сколько он был богат и влияетелен[25]. Философ Теон Александрийский (335–405 годы), отец ныне известной женщины философа Гипатии, описан в энциклопедии X века «Суда» как «человек из мусейона» или главой мусейона. Захария Митиленский и Эней Газский оба упоминают о мусейоне в конце V века[25], как свидетельствовал Захария Митиленский в 530 году, там продолжали устраивать собрания и состязания в искусстве поэты, риторы и «проходящие обучение у грамматиков»[26]. В 2004 году польскими археологами недалеко от бывшей главной площади города были обнаружены помещения датируемые V–VII веками, которые служили аудиториями или лекционными залами, поэтому их отнесли к части мусейона и назвали своего рода «Александрийским университетом»[27]. Неясно, когда и при каких обстоятельствах мусейон окончательно прекратил свою деятельность, Александрия в любом случае по-прежнему оставалась центром интеллектуальной и культурной жизни, одним из последних известных преподавателей мусейона был Стефан Византийский живший в начале VII века, город продолжал свои славные культурно-эстетические традиции вплоть до VII века, пока Египет не был захвачен арабо-мусульманской армией халифа Умара[28].

Местоположение, план, структура

План античной Александрии в эпоху Птолемеев

С археологической точки зрения античная Александрия изучена фрагментарно. Выявлены лишь памятники римского времени, кроме того, раскопки в условиях плотно застроенного города сами по себе проблематичны. План римского города был реконструирован в 1870-е годы, когда ещё не началась перестройка старого города по европейским стандартам. В этот период был приблизительно обозначен район расположения мусея — между морем, центральной улицей античного города — Декуманумом — и агорой. Не удалось даже выяснить, куда именно выходили парадные колоннады дворцово-храмового комплекса. Экспедиция Э. фон Зиглина в 1910-е годы установила, что на территории предполагаемого царского квартала была целая цепь зданий, вытянутых вдоль моря; на этих участках было обнаружено большое число расписной керамики и мелкой пластики. Польские археологические экспедиции 1960-х годов установили ошибочность прежних локализаций Панея, ибо в районе площади Ком-эль-Дикка оказался античный театр. Поиски Панея, как и гробницы Александра, так и не принесли результатов; локализация библиотеки крайне сомнительна[29].

В 1990-е годы началось подводное археологическое исследование гавани древней Александрии, результаты которого публиковались с 1994—1995 годов. Руководитель раскопок — Жан-Ив Эмперёр — характеризовал их как «сенсационные». Оказалось, что все крупнейшие постройки римской Александрии, в том числе, по-видимому, и мусей, выходили фасадами к морю. Была открыта гранитная эспланада времён Северов, то есть построенная после 217 года. Однако поиски зданий мусея и библиотеки так ни к чему и не привели. Эмперёр посвятил раскопкам монографию, опубликованную в 2000 году[30].

Античные авторы в совокупности оставили достаточно подробные перечисления построек мусея, главной проблемой является их совмещение. Сведения о местоположении и устройстве мусейона приводил Страбон («География», XVII, 1, 8):

Мусей также является частью помещений царских дворцов; он имеет место для прогулок, «экседру» и большой дом, где находится общая столовая для учёных, состоящих при Мусее. Эта коллегия учёных имеет не только общее имущество, но и жреца — правителя Мусея, который прежде назначался царями, а теперь — Цезарем[31].

Захария Митиленский описывал священный участок муз, который существовал ещё в 530-е годы; по-видимому, к нему примыкали храмы Пана, Исиды, Сераписа и царский некрополь. Это доказывается тем, что у Страбона священные участки упоминаются во множественном числе. По Страбону архитектурным ядром мусейона являлся перипат и экседра (др.-греч. περίπατον καὶ ἐξέδραν); по-видимому, это был большой зал для диспутов и лекций, устроенный, вероятно, по образцу Академии Платона. Страбон упоминает также «Большой дом» (др.-греч. οἶκον μέγαν) со столовой (др.-греч. συσσίτιον). До сих пор неясно, было ли это жилищем для придворных учёных или оно располагалось в другом месте. У Каллимаха (Epigr., 2) упоминается некая «лесха» (др.-греч. λέσχη — 'помещение для собраний'), но из контекста непонятно, является ли это обозначением экседры или самостоятельного строения[18].

Самым примечательным является то, что все перечисленные постройки описывались Страбоном как часть царского дворца, собственно же здание библиотеки не упоминается вовсе. Помещения для хранения и переписывания книг фиксировались при раскопках в Серапеуме; по аналогии с пергамским храмом Афины, афинской Адриановой библиотекой и римской библиотекой Аполлона Палатинского выясняется, что в Античности их располагали не в закрытых помещениях, а в портиках[26].

По Страбону, непосредственно за мусейным комплексом был поминальный храм с усыпальницей Александра Великого, там же были гробницы Птолемеев и храм обожествлённого Юлия Цезаря. Цезарь в «Записках о гражданской войне» (III, 112) писал, что к царскому комплексу примыкал театр, а Витрувий (I, 8, 1) утверждал, что эллины традиционно совмещают театр с храмами Исиды и Сераписа[32].

Штат мусейона

Архимед. Картина Доменико Фетти, 1620

Страбон описывал организацию мусея как «синод» (др.-греч. συνόδος) под руководством жреца, назначенного царской властью[18]. Эти порядки сохранялись несколько столетий: в одной из надписей эпохи Адриана указывается, что попечитель-эпистат (др.-греч. ἐπιστάτης) мусея одновременно был верховным жрецом Александрии и всего Египта. В той же надписи упоминалось, что тот же жрец-попечитель заведовал греческой и латинской библиотеками в Риме, по-видимому — при храме Аполлона Палатинского, обустроенного по образцу мусея. При первом из Птолемеев верховным жрецом-архиереем был Манефон[22].

Учёные члены мусея также назначались царём, который предоставлял им «общие средства» (др.-греч. χρήματα κοινά). Интерпретация этого пассажа представляет сложности. Об организации института почти ничего не известно. В первый век существования мусея эпистат был и воспитателем наследника престола. При первых Птолемеях эту должность занимали исключительно знаменитые деятели культуры — Зенодот Эфесский, Каллимах из Кирены, Эратосфен, Аполлоний Родосский, Аристофан, Аристарх Самофракийский[22]. Из текста Афинея (XI, 494a) известно, что в мусее был и казначей, а также велась финансовая документация. Общее количество сотрудников института, вероятно, не превышало 50 человек, они не образовывали замкнутой группы, связанной таинствами посвящения[22]. Примеры Стратона или Архимеда показывают, что иностранные учёные могли приезжать в Александрию на несколько лет. Соответственно, учёные получали полное содержание — «кормление» и жалованье, не считая разовых выплат за те или иные реализованные проекты. Судя по эпиграфическим памятникам, до начала III века члены мусейона освобождались от налогов и, вероятно, общественных повинностей[18].

В источниках ничего не говорится о внутреннем подразделении мусейона и профессиональных направлениях, разрабатываемых его сотрудниками. Обо всём этом содержатся лишь косвенные свидетельства в позднеримских литературных источниках. Аммиан Марцеллин (XII, 16) утверждал, что при нём весь квартал Брухейон был заселён учёными людьми. Афиней (IV, 184c), перечисляя учёных и сотрудников мусея, изгнанных Птолемеем VIII, упоминает философов, грамматиков, геометров-землемеров, изографов-живописцев, учителей гимнастики. Элий Лампридий в биографии Александра Севера (44) оставил свидетельства о благодеяниях императора по отношению к александрийским учёным, репрессированным при Каракалле. В пострадавшем от пожара городе была возведена новая набережная с порфировой колоннадой, одновременно позаботились и о людях. Риторам, грамматикам, медикам, гадателям, математикам, механикам и архитекторам вновь предоставили помещения для занятий и стали выплачивать содержание[33]. По мнению В. П. Поршнева, это указывает, что служители муз делились как минимум на две большие категории: во-первых, поэты и религиозные деятели, чья профессия была отмечена божественной одержимостью; во-вторых — учёные, которые изучали и систематизировали результаты божественной и человеческой деятельности, то есть естествоиспытатели, историки и описатели предметов искусства. Таким образом, мусейон был и творческой мастерской, и местом образования и воспитания. Последняя функция, приближавшая мусей к возникшим позднее университетам, стала заметнее в римскую эпоху[34].

Функции

Перводвигатель. Фреска Рафаэля с купола Станцы делла Сеньятура, 1509—1511 годы

Александрийский мусейон был в первую очередь храмом, в котором учёные на государственной службе одновременно исполняли жреческие обязанности. Предположительно, результаты научных исследований были заданы разделяемым всеми школами древнегреческой философии учением о мировой гармонии, вера в которую была важнее эмпирических данных. Мусей был базой, на которой осуществлялось становление Александрийской школы и возник неоплатонизм — позднеантичная религиозная философия, в которой музы считались богами-хранителями[35].

Мусическая деятельность в форме состязаний поэтов и учёных сохранялась до сравнительно поздних времён. Например, С. Я. Лурье в монографии об Архимеде писал, что в конце эллинистического периода вошёл в моду обычай, возрождённый в европейских академиях XVII—XVIII веков. Когда какому-либо математику удавалось открыть или доказать новую теорему, прежде чем опубликовать её доказательство, он сообщал свои выводы крупнейшим из своих соперников (Архимед все свои открытия отправлял на перепроверку Конону — крупнейшему математику его современности). Полный цикл доказательства сразу сообщался только ученикам, ещё не приобретшим имени[36]. Известна также многолетняя дискуссия и соперничество Каллимаха с Аполлонием Родосским, где состязание поэтов сочеталось с филологической дискуссией на тему: допустимо ли написание эпических поэм после Гомера или большие сюжеты необходимо разбить на множество произведений камерной формы. Создаваемые поэтические произведения исполнялись при богослужениях[37]. Иными словами, литература и филология питались из одного — мифологического — источника, а создаваемая для работы учёных-жрецов среда должна была способствовать «мусическому экстазу»[38].

Мусей служил для создания и поддержания эстетической среды, позволяющей воспринимать образы богов и героев в передаче поэтов и актёров; вербальная форма выражения считалась первичной и основной. В этом же контексте следует воспринимать специфический античный жанр словесного описания произведений пластики и живописи, представленный текстами Каллистрата, Филостратов — Старшего и Младшего; по-видимому, многие описываемые ими произведения никогда не существовали в действительности. Александрийский мусейон стал площадкой развития филологии и текстологии, сначала в специфическом — мифологическом — аспекте. Для греческой общины в египетском окружении изучение олимпийской мифологии стало механизмом самосохранения в инокультурной и иноязычной среде[38]. Несмотря на размах эмпирической деятельности в области естествознания, главным достижением школы мусея стало создание мифологической картины мироздания, догматизированной в трудах Клавдия Птолемея — с неподвижной Землёй, расположенной в центре Вселенной, и вращающимися небесными сферами, которые издают космическую музыку, теория которой разрабатывалась пифагорейцами и платониками. Даже механические устройства Герона в первую очередь использовались для храмовых нужд, в том числе автоматического открывания дверей перед верующими или для продажи святой воды; связь их с мировыми стихиями, приводящими механизмы в действие (пар, огонь, вода, сжатый воздух), и сакральное предназначение выводило работу учёных-механиков за пределы ремесла, к которому интеллектуалы Античности относились с презрением[39].

Комментарии

  1. ↑ В русской научной и культурной традиции не устоялось единого написания: «мусейон», «мусей» или даже «музейон». В последнем случае подчёркивается связь учреждения с мусическими культами[1].

Примечания

  1. ↑ Поршнев, 2012, с. 20.
  2. ↑ Поршнев, 2012, с. 13.
  3. ↑ Поршнев, 2012, с. 197.
  4. ↑ Панов, 2006, с. 59.
  5. ↑ Поршнев, 2012, с. 14.
  6. ↑ Поршнев, 2012, с. 202—203.
  7. ↑ Berti, M. & Costa, V. (2009), The Ancient Library of Alexandria. A Model for Classical Scholarship in the Age of Million Book Libraries 1, <https://citeseerx.ist.psu.edu/viewdoc/summary?doi=10.1.1.158.2953> 
  8. ↑ Berti, M. (2016). «Greek and Roman Libraries in the Hellenistic Age» (en). The Dead Sea Scrolls at Qumran and the Concept of a Library: 31–54. doi:10.1163/9789004305069_005.
  9. ↑ 9,0 9,1 Борухович, 1976, с. 152.
  10. ↑ Поршнев, 2012, с. 203.
  11. ↑ Поршнев, 2012, с. 203—204.
  12. ↑ Поршнев, 2012, с. 205.
  13. ↑ Борухович, 1976, с. 153.
  14. ↑ Parsons, 1967, p. 132.
  15. ↑ Beloch K. I. Griechische Geschichte. — Berlin, 1925. — B. IV, Abt. 1. — S. 324.
  16. ↑ Parsons, 1967, p. 107, 118—119.
  17. ↑ Борухович, 1976, с. 154.
  18. ↑ 18,0 18,1 18,2 18,3 18,4 Краткая справка о Мусейоне. Российский государственный гуманитарный университет. Дата обращения: 2 апреля 2016. Архивировано 19 апреля 2016 года.
  19. ↑ Борухович, 1976, с. 169.
  20. ↑ 20,0 20,1 Edward Jay Watts, (2008), City and School in Late Antique Athens and Alexandria, page 147. University of California Press
  21. ↑ 21,0 21,1 21,2 Butler, Alfred, The Arab Conquest of Egypt – And the Last Thirty Years of the Roman Dominion Архивная копия от 2 января 2022 на Wayback Machine, p. 411.
  22. ↑ 22,0 22,1 22,2 22,3 Поршнев, 2012, с. 215.
  23. ↑ Саврей, 2006, с. 98.
  24. ↑ Поршнев, 2012, с. 284.
  25. ↑ 25,0 25,1 Edward Jay Watts, (2008), City and School in Late Antique Athens and Alexandria, page 150. University of California Press
  26. ↑ 26,0 26,1 Поршнев, 2012, с. 211.
  27. ↑ Adam Łukaszewicz, Egipt Greków i Rzymski, Książka i Wiedza, Warszawa 2006, p.370
  28. ↑ Siorvanes, Lucas (1996). Proclus Neo-platonic Philosophy and Science. Great Britain: Edinburgh University Press. pp. 16, 149. ISBN 0748607684.
  29. ↑ Поршнев, 2012, с. 207—210.
  30. ↑ Sibal J. H. Review. Reviewed Work: Alexandria Rediscovered by Jean-Yves Empereur // Journal of the American Research Center in Egypt. — 2000. — Т. 37. — P. 225-227. — doi:10.2307/40000541.
  31. ↑ Страбон, 1994, с. 793—794.
  32. ↑ Поршнев, 2012, с. 212.
  33. ↑ Поршнев, 2012, с. 250—251.
  34. ↑ Поршнев, 2012, с. 251.
  35. ↑ Поршнев, 2012, с. 16.
  36. ↑ Лурье, 1945, с. 98—99.
  37. ↑ Поршнев, 2012, с. 259.
  38. ↑ 38,0 38,1 Чистяков Г. П. Эллинистический Мусейон: Александрия, Пергам, Антиохия // Эллинизм: Восток — Запад. — М., 1992. — С. 299—300.
  39. ↑ Поршнев, 2012, с. 15—16, 270—277.

Литература

Ссылки

Источник — https://xn--h1ajim.xn--p1ai/index.php?title=Александрийский_мусейон&oldid=6865073